Радость моих серых дней

Тихон укладывает меня на кровать и медленно раздевает. Сейчас он напоминает мне огромного довольного кота, переевшего сметаны.

– Сейчас я позабочусь о тебе, девочка, – шепчет он, лаская поцелуями. – Пока у меня есть силы.

Он устал сегодня. Конечно. Тяжело пробираться сквозь такую метель. Я должна была дать ему отдохнуть. Но хотела показать, чему научилась. Я перечитала главу несколько раз. Вроде, ничего сложного. Дышать… Расслабить мышцы шеи… Успевать сглатывать…

Краснею от осознания, что реально сделала это. На самом деле. И мне ничуть не было противно. В теории всё казалось… Сложнее. Я боялась, что не смогу.

– Тихон, – останавливаю жестом. – Отдыхай, мне ничего не нужно.

– Не глупи, – улыбается он. – Ты мне хороший сюрприз приготовила. Не могу же я оставить тебя в таком состоянии и просто лечь спать.

В каком состоянии? – хочу спросить я, но слова заглушает удивлённый стон, когда палец мужчины мягко скользит в меня.

– Такая влажная, – восхищённо шепчет он, спускаясь к моей груди. – Идеальная.

Он покрывает поцелуями тугие соски. Отрывается, и я стону.

– Сейчас… – обещает он. – Сейчас, девочка моя!

Его палец толкается в стенку лона ускоряясь, а губы накрывают чувствительные складки. Я закрываю глаза. Язык кружит вокруг жаждущего клитора. Щёлкает по горошине, заставляя меня взорваться.

– Ааааах, Тиииииихон! – громкий стон вырывается из моей груди. – Дааааа! Даа! Да!

Мужчина довольно облизывается. Ложится рядом, укутывая моё голое тело одеялом. Гладит кончиками пальцев вдоль позвоночника.

– Как ты научилась делать минет? Неужто по энциклопедии? – с улыбкой спрашивает он.

– Да, – я краснею. – С утра прочитала.

– Ты способная ученица, да?

– Я хорошо воспринимаю письменную информацию. И легко усваиваю, – лёгкий смешок срывается с губ, – чтобы применять на практике.

– Практика удалась идеально. Я даже подумал… – он замолкает.

Я поднимаюсь на локтях и заглядываю в его лицо.

– Подумал – что…?

Он молчит. Раздумывает. Вижу, что ответ есть. И он мне не понравится.

– Глупость подумал, – бросает. – Не бери в голову.

– Подумал, что я уже делала это… с кем-то, – констатирую я.

– Говорю же, глупость, – раздражённо закатывает глаза. – Ты вела себя достаточно уверенно. Я просто приревновал.

Широко распахиваю глаза от его признания. Неожиданного и искреннего. Он усмехается.

– Я живой человек, девочка моя. Мужчина. Самец. Ничто человеческое мне не чуждо, тем более, если касается тебя. – Он кладёт пятерню на мою попку и притягивает к своей ноге. – Ведь ты – моя женщина. Моя самка.

– Я никогда… – качаю головой, не решаясь продолжить.

– Я знаю. Глупость подумал. Извини. Давай спать, Севиндж, – просит он. – Я действительно устал.

***

Просыпаюсь под утро от болезненных стонов. У Тихона жар. Температура поднялась. Огромное тело мечется в агонии. Мокрое от пота.

Помогаю ему стянуть вещи, меняю постельное бельё. Обкладываю влажными полотенцами. Завариваю чай с малиной. Сажусь на пол рядом с ним и пою мужчину с ложки.

– Находился под мокрым снегом, – шепчу я. – Вот и заболел. Ну ничего. Скоро жар спадёт.

Обтираю лицо влажным платком. Тихон концентрирует мутный взгляд на мне.

– Не сиди так близко, – хрипит он. – Заразишься.

– Нет, – качаю головой.

– Упрямая, – усмехается мужчина и закрывает глаза.

Я тихо сижу рядом с ним, меняя влажные повязки.

Днём варю куриный бульон с лапшой и кормлю Тихона, стоит ему проснуться.

– Тело ломит, – говорит он мне. – Глаза режет. Давно так хреново себя не чувствовал.

– Нужно отлежаться. Градусник я не нашла, но температура высокая держится. Ты лежи, Тихон. Я позабочусь о тебе.

– Там на полке с компотами водка есть, – тихо говорит он, – нужно обтереться.

Тихон пытается встать. Не по нраву ему бедственное положение. Не привык он так.

– Тихон, лежи, – строго отрезаю я. – Сама всё сделаю.

Он рычит, но поваливается на подушки.

– Я не болею, – с усмешкой бросает, – никогда.

– Правильно, – успокаиваю его самолюбие. – Ты не болел, потому что о тебе позаботиться было некому. А теперь организм расслабился. Ты попал в непогоду. Промок. Замёрз. Устал. Дай себе отдохнуть. А я позабочусь о тебе.

– Как у тебя всё складно. Сладко.

– Наслаждайся, пока… – Я тяжело сглатываю и поднимаюсь на ноги. – Пока я здесь.

Не смотрю на него. Не могу. Достаю бутылку водки и протираю раскалённое тело мужчины. Он обхватывает моё запястье, вынуждая поднять взгляд. Смотрю в его глаза.

– Спасибо, – говорит. – Я рад, что ты здесь. Я рад, что именно ты здесь заботишься обо мне.

Это звучит так, словно он говорит гораздо больше слов благодарности. Я возвращаю бутылку на место и торопливо смахиваю слёзы.

***

Дней через пять Тихону становится лучше, а я, напротив, чувствую слабость.

– Всё-таки заразил тебя, – недовольно бубнит мужчина, увидев, как я вытираю нос салфеткой.

– Всё хорошо, – улыбаюсь я.

Но через пару дней мы меняемся ролями.

***

Спустя почти три недели метель затихает. И вместе с ней наш дом отпускают болезни.