Радость моих серых дней

– Нужно продезинфицировать все поверхности. Нужно купить парогенератор, – задумчиво бормочет она, – чтобы обработать бельё и бортики, все вещи и пелёнки. Ещё я читала про специальный шезлонг… И слинг… Я хочу их.

– Севиндж, – поднимаюсь и обнимаю её, – всё, что считаешь необходимым. Выбери лучшее и закажи доставку. Или мы можем поехать в магазин. Всё, что хочешь!

– Всё в порядке, Тихон, – улыбается она. – Память стала подводить, вот и твержу всё, чтобы не забыть. Сложно концентрироваться. Беременность делает меня такой… рассеянной. А ты… расслабленной.

Она мягко смеётся, и я глажу животик.

– Всё нормально, – успокаиваю я. – Записывай в список, и мы ничего не упустим. Время есть.

– Ой, – внезапно говорит она. – Я забыла посолить суп.

Качаю головой, улыбаясь ей в след. Моя супруга очаровательна даже в своей забывчивости.

Глава 49

Она.

Следующие несколько недель прошли в состоянии бескрайнего счастья. Я была окружена любовью и заботой Тихона и постоянно улыбалась по этому поводу.

Мы почти не расставались. Если не считать коротких поездок в офис, когда Тихон расслабился и перестал брать меня с собой, оставляя меня хозяйничать по квартире.

У меня как раз начался период активного гнездования, и я перемывала и перестирывала всё вокруг по десять раз на дню. Кажется, этим я сводила Тихона с ума, но он оберегал мои чувства и терпеливо молчал.

Мы записались на курсы к акушерке, и трижды в неделю я сидела в позе лотоса в надёжных руках своего мужа и училась правильно дышать и расслабляться.

– Я всё равно всё забуду, – пожаловалась я ему перед сном. – Мне так страшно, ты просто себе не представляешь! Я не вспомню ни слова с этих курсов!

– Севиндж, всё будет великолепно, – он крепче прижал меня к себе и нежно поцеловал. – Я буду с тобой. Мы справимся.

И я успокаивалась до утра.

А утром всё начиналось сначала: он уезжал в офис, я утюжила детские вещички и отыскивала на них несуществующие пятна. И стирала вновь.

Однажды я решилась позвонить тётушке. Всё-таки она меня воспитывала с малых лет, нечестно было оставлять её в неведении.

– Здравствуйте, тётя Фазиля, – вежливо поприветствовала я женщину, заменившую мне мать. – Как вы?

– Здравствуй, моя девочка. У меня всё прекрасно, спасибо, что поинтересовалась. Я молюсь о тебе и твоём младенце, Севиндж. Всё ли в порядке?

– Конечно, тётя. Всё прекрасно. Я вышла замуж за отца своего ребёнка. Теперь мы вместе, и вам не нужно переживать. У нас всё будет хорошо. Мы с ребёнком будем жить в большой, чистой и светлой квартире, в достатке и заботе. Муж меня балует и относится ко мне с глубоким уважением и любовью. Вы можете гордиться моим семейным положением. Конечно, мне очень вас не хватает, моя дорогая тётя, надеюсь, однажды дядюшка сможет простить мне моё непослушание, и я смогу навестить вас и познакомить со своим сыном.

– У тебя будет сын? Это чудесная новость, я уверена, что она обрадует Асланбека.

– Надеюсь, тётя.

– Я очень рада, что ты хорошо устроилась, девочка. Я слышу твой счастливый голос и понимаю, что мои молитвы были не напрасны. Звони мне, Севиндж. И дай знать, когда малыш появится на свет.

– Конечно, тётя. Берегите себя.

Разговор с тётушкой растрогал меня, и я проплакала до возвращения Тихона. Но вечером мы опять отправились на курсы, и мои страхи снова вылезли наружу.

И чем скорее приближалась заветная дата, тем больше меня накрывало волной паранойи. Внутри меня плотно засело чувство страха. Словно надвигалось нечто ужасное. И я боялась родов. Мне казалось, что что-то непременно пойдёт не так, я боялась за ребёнка. Я взяла с Тихона миллион обещаний, что он защитит сына любой ценой. Даже если ему придётся выбирать между нами.

Муж мрачнел, но, видя моё состояние, не спорил и давал то, чего я требовала. А потом он отвлекал меня от тяжёлых дум своими поцелуями и отгонял страхи медленными занятиями любовью. Он был так нежен, что порой я начинала плакать. Просто так.

Конечно, я знала, что виноваты гормоны. Я стала невыносимо сентиментальной. Я рыдала от всего. Особенно, если у меня что-то не получалось.

Так и сегодня.

Тихон уехал всего два часа назад. Я перемыла посуду. Стол – трижды. И пол – на всякий случай. Включила кулинарный канал и начала перебирать стопочку чистых пелёнок, когда в шоу начали готовить тыквенный торт. У меня не было тыквы, а я так хотела его приготовить! Просто до дрожи!

Я всплакнула и записала рецепт, оделась и пошла на выход. Полкан завыл за спиной.

– Полканчик, миленький, – говорю я. – Я скоро вернусь. Не могу взять тебя с собой, прости, дружок.

Он подбегает и легонько напрыгивает на меня, поднимаясь на задних лапах. Я целую его влажный нос и заверяю, что быстро приду. Только до магазина и назад. Пёс недовольно провожает меня, и я закрываю дверь.

– Здравствуйте, Викентий Савельевич! – машу рукой консьержу.

– Здравствуйте, Севиндж Васильевна, – кивает старичок. – Там похолодало, не перемерзайте.

– Спасибо, я быстро, – улыбаюсь я и выхожу в ноябрьскую свежесть.