Радость на небесах. Тихий уголок. И снова к солнцу

— А-а… Ну а он-то что здесь делает? — Джейсон кивнул в сторону Шора. — Что, собственно, происходит?

— Он же писатель, вы знаете.

— Да знаю я, что он писатель.

— Он собирает материал для большого очерка в воскресном приложении «Уорлд».

— Вот, значит, что, — сказал Джейсон. — То-то он беседует с этой компанией. Вы поглядите на него. Уж конечно, они ему должны нравиться. Поглядите-ка на них.

Дантон, попрощавшись со всеми, сбегал по ступенькам. Тони и его мать разговаривали с Шором.

— Что происходит? — спросил Джейсон. — Объясните мне толком.

— По-моему, они хотят собрать средства, чтобы возбудить иск, — сказал Ал. — Если им удастся привлечь внимание к этому делу.

— А внимание привлекать будет Шор? Понятно. — Джейсон все так же не сводил глаз с Шора и пожилых панамцев. — И чего это вашему приятелю все время надо мутить воду, мистер Дилани? Что у него общего с этой компанией? Почему он все время предает свой класс?

— А вы спросите об этом его самого, — сказал Ал, потому что Шор, пожав руки панамцам, уже шел к ним с обычной своей безмятежностью и легкой рассеянной улыбкой. Как это Шор сохраняет спокойствие, направляясь к Джейсону, которого он, конечно же, должен считать смертельным врагом всего, что дорого ему самому?

И тем не менее Шор подошел к ним и, остановившись одной ступенькой выше Джейсона, непринужденно спросил:

— Вы меня помните?

— Угу, — сказал Джейсон. — Ведь ваша фамилия Шор?

— Совершенно верно. Послушайте, не могли бы мы с вами где-то встретиться и поговорить? Видите ли, я пишу очерк для «Уорлд». Это злополучное происшествие, конечно, войдет в него, а вы сможете сказать то, что хотите сказать. Я бы предпочел встретиться у вас дома. Если вы женаты, мне хотелось бы поговорить и с вашей женой. Меня интересуют люди.

— Вот что… — Джейсон не сказал «гад ты эдакий». Глаза у него вспыхнули, но он сумел сдержаться. — Если я встречу вас у моего дома… И близко к моей жене и к моему дому не подходите.

Снова Ал невольно напрягся. Как это Шор мог подумать о том, чтобы прийти к Джейсону домой! Но ведь он пошел бы, если бы это было возможно. И отнесся бы к Джейсону и его жене, какова бы она ни была, сочувственно и справедливо. Однако в очерке, пусть сам он этого и не осознал бы, Джейсон, скорее всего, был бы изображен как тупой и жалкий зверь. Овладев собой, Джейсон поднялся на ступеньку к Шору и оглядел его с головы до ног.

— Никаких интервью. Запрещается правилами. Поняли? — Он направился к своим сослуживцам.

— Ну, в любом случае нам предстоит свидание, — сказал Шор ему вслед.

— Свидание? — Джейсон обернулся.

— В суде. Мне пришла повестка.

— А, черт, — презрительно бросил Джейсон. — И чего вам стоит просто заплатить эти двадцать долларов? Без всякого суда? Вроде бы занятой человек!

— Нет, это и будет своего рода интервью с вами. Второе интервью. Одно ведь у нас уже было. На снегу, помните? Просто я хочу узнать вас получше. Мы проведем это интервью. — Он передернул плечами и отошел.

— Что он затевает? — спросил Джейсон у Ала. — Писал бы свои сказочки про девок и попов. Может, посоветуете ему не высовываться, а? Я про него навел справки. Вовсе он не такая шишка, как воображает.

— Ладно, я ему передам, — сказал Ал.

— Погодите. — Джейсон усмехнулся, словно смутно чувствовал, что ему лучше бы расположить к себе Ала. — Кстати о девках и попах: у меня осталась та ваша книжка. Я никогда ничего зря не выбрасываю. Дайте-ка мне свой адрес.

— Захватите ее в суд, — сказал Ал. — Я же свидетель.

— В суд я ее принести не могу.

— Ну так пошлите по почте. Адрес, по-моему, написан на титульном листе. — Он отошел к Шору. — Я сказал ему, что я свидетель, — заметил он и, внезапно озлившись, саркастически засмеялся. — Свидетель. Вот кто я. Возможно, такова моя роль в жизни. Ученый эрудит. Что такое ученый эрудит? Еще одни никому не нужный свидетель чужих свершений. Знаете что? Когда о вас начнут писать — а это, конечно, случится, — я тоже буду там фигурировать, но в примечаниях. Источник истории о свихнувшемся полицейском. Посмотрите, он с нас глаз не сводит. Уйдем отсюда.

23

Макбрайд и Карри, двое веселых полицейских, которые на ступеньках ратуши изливали на Джейсона дружескую симпатию, на самом деле больно его уязвили. Рыжий Макбрайд, любитель пива и хороший семьянин, умел выполнять свои обязанности, избегая неприятностей. Карри был просто дюжим добродушным болтуном и любителем шуток. Джейсон всегда их презирал. Они шли на уступки нарушителям, не брезговали мелкими подарками и заводили приятелей среди преступников. Какие они полицейские — так, мелкие людишки: боятся, как бы кого не обидеть. Товарищеская поддержка со стороны таких людей оскорбляла Джейсона. А теперь она и вовсе показалась ему унизительной.

— Ну пока. Пора домой. Большое спасибо, — коротко бросил он и направился к подземному гаражу, где стояла его машина.

Джейсону хотелось побыть одному, собраться с мыслями, и, еще не дойдя до конца лестницы, он ясно представил себе положение.