Радость нашего дома. Таганок

«Долго спишь, Кылыс! — упрекает его солнце. — Какие сны тебе снились?»

«Когда на земле мир, меч должен спать спокойно, — шутит озеро. Хорошие сны мне снились, солнышко, спасибо!»

И солнце уходит своей дорогой. Разве сможет оно обойти за день всю землю, если будет долго разговаривать с каждым встречным!

Все выше поднимается солнце, а вода в эту пору на озере становится ласковей и спокойней. Хочется босиком пробежать по этой глади. Когда рождается новый день, рождаются и новые радости, новые надежды. Грустные я беспросветные бывают только туманы. Но это поточу, что они недолговечны. И все-таки, ухватившись за камыши и тальник и даже за широкие листья кувшинок, туманы пробуют подольше удержаться на озере. Но напрасно. Туман недолго может жать рядом с солнцем. Это знает каждый.

На рассвете, когда в ауле началась разноголосая перекличка петухов, три мальчика сели в лодку. В эту ночь Габдулла и Айдар спали вместе на сеновале. Никто и не заметил, как они поднялись и ушли. Но Якуп не сумел выбраться из дому незаметно. Он проснулся, когда только-только забрезжила заря, и долго лежал без движения, прислушиваясь к дыханию матери. Потом начал потихоньку одеваться. Но едва он натянул одну шташшу, как проснулась мать.

— Почему рано проснулся, сынок? Или плохой сон приснился?

— Сна я не видел. Просто сегодня мы с ребятами идем на рыбалку.

— На рыбалку? На озеро? — Гульемеш-апай даже подскочила па кровати.

— Рыба-то бывает в озере, мама, — спокойно заявил Якуп.

— И рта не раскрывай! Еще этого не хватало!

— Я товарищам дол обещание, мама. А обещание нельзя нарушать!

— Разные бывают обещапия: одни нельзя нарушать, а другие можно. А из дому ты и шагу не сделаешь! Вот так вот.

— А чем же я хуже других, мама? Почему-то другим можно, а мне нельзя?

— Мне нет дела до других. У меня сын один! — возмущенно ответила Гульемеш-апай.

Якуп вспомнил свою прежнюю угрозу.

— Ну, знаешь, мама, если ты меня не отпустишь с товарищами, я сейчас же сяду в дедушкину лодку и один уплыву далеко-далеко в озеро! Так и знай! Ты все мне запрещаешь, а я уже большой!

У Гульемеш-апай даже в глазах потемнело. Что случилось с ребенком? Какая нечистая сила сглазила сына? Мальчик, который был смирным, как курица, за какие-нибудь два-три дня совсем отбился от рук. «Если его сейчас не отпустить, все равно сделает по-своему, еще и правда уплывет на лодке», — подумала мать и, помолчав, спросила:

— Кто же твои товарищи? Тот же Вазир, наверное…

— Габдулла и Айдар, — с гордостью ответил Якуп.

Поторговавшись довольно долго, мать с болью в сердце все-таки согласилась. Это была первая большая победа Якупа.

— Только гляди в оба там, не зевай на озере, — на-ставляла мать, провожая сына…

И вот теперь Якуп с веслом встал на корму лодки, Габдулла уселся посередине, а Айдар устроился па ногу. Гребец начал грести довольно бойко. Лодка спокойно пошла вдоль берега и скоро совсем исчезла в тумане. Добравшись до дальнего берега Кылыса, мальчики остановились в камышах, где был спрятан их садок, и закинули удочки. К этому времени уже взошло солнце и озеро очистилось от тумана.

Вначале рыба клевала хорошо. Айдар успел наловить восемь сорожек, пару довольно крупных окуней и одну красноперку. А Габдулла хоть и мелких, но все же наловил шесть-семь рыбок. Только у Якупа вся рыба срывалась, потому что он резко дергал удочку, как только она начинала трогать приманку.

Каждая вылепленная рыбка попадала в сетчатый мешок, опущенный с борта лодки в воду, и, думая, что она снова вернулась в озеро, начинала плавать там и плескаться.

Когда удишь рыбу, нельзя шуметь. В наших краях, когда забрасываешь удочку в воду, принято говорить волшебные заклинания. Но это шумом не считается.

— На крючок я поплевал и сорожку вынимал, — каждый раз заговаривал свою удочку Габдулла.

Когда Айдар вытащил краспоперку, он сначала плю-нул на нее, а потом начал бормотать:

— Красноперка милая, пригласи свою мамочку, но забывая папочку, прихвати братца, позови сестрицу. Зови их, не ленись! Красноперка, ловись! Ловись!

К мальчикам присоединился и Якуп:

— Ловись-ловись на удочку, попадись ты на удочку, не попадешь на удочку, превратишься в дурочку!

Каждая рыба предпочитала превращаться в дурочку, да не попадать на удочку. Она никак на поддавалась на уговоры Якупа, даже ухом не повела. Ухом-то, быть может, и повела бы, да у нее нет ушей.

Чем выше поднималось солнце, тем хуже и хуже клевала рыба. Рыбаки несколько раз меняли место, однако рыбы, словно сговорившись, не подплывали к удочкам. Сидеть дольше было бесполезно. Всю рыбу, что удалось наловить, надо скорее, пока она жива, выпустить в садок. И голод начал донимать, в животах уже кошки скребут.