Радость поутру

– Странно. Из головы, должно быть, вылетело, – пожал плечами Боко.

– Бывает, – сказала Нобби.

– И даже часто, – подтвердил я.

– Но такое происшествие имело место, и нельзя винить Сыра за то, что ему хочется привлечь преступника к ответственности. Но почему он решил, что виновник этого подлого злодеяния – Берти, я совершенно не могу взять в толк. Я же сказал тебе вчера, Сыр, что это почти наверняка дело рук Эдвина.

– Да, я у него сейчас спросил, но он все решительно отрицает.

– И ты ему веришь на слово?

– Верю. Потому что у него есть алиби.

– Какая глупость! – всплеснула руками Нобби. – Неужели ты не понимаешь, что это только доказывает его вину? Ты что, не читал детективов? Спроси, спроси у лорда Уимзи, что означает наличие алиби.

– Или спроси у месье Пуаро, – со своей стороны посоветовал я.

– Да. Или у Регги Форчена, или у инспектора Френча, или у Ниро Вулфа. Я просто не понимаю, как человек с твоим интеллектом мог попасться на эту удочку с алиби.

– Трудно поверить, – подтвердил я. – Такой старый прием.

– Беги и исправь положение, вот мой тебе совет, Сыр, – заключил Боко.

Можно было ожидать, что слуга закона не выдержит такого давления и уступит, но вскоре стало очевидно, что Чеддеры сделаны из более твердого материала.

– Если вам интересно, почему я поверил алиби Эдвина, – важно проговорил Сыр, еще сильнее вылупив глаза, – то его подтверждают: здешний приходской священник, жена приходского священника, помощник приходского священника, сестра помощника приходского священника, местный врач, тетя врача, бойскаутский вожатый, пятнадцать разных торговцев и сорок семь бойскаутов. Вчера вечером, как выяснилось, в зале деревенского собрания врач читал лекцию об оказании первой медицинской помощи, а Эдвин вызвался служить наглядным пособием, и врач все показывал на нем. В то время, когда была украдена моя форма, Эдвин, весь обмотанный бинтами, лежал на столе, демонстрируя, как обращаться с человеком, у которого переломана берцовая кость.

Это, я должен признать, сильно подорвало все наши усилия. Правда, Нобби все же заметила, что на столе мог лежать соучастник, хитро забинтованный под Эдвина, но было очевидно, что это не больше чем умозрительное предположение.

– М-да, – произнес в конце концов Боко, – похоже, что тем самым с Эдвина подозрения снимаются. Но я по-прежнему не вижу, откуда у тебя эта дикая мысль, что виновником является Берти?

– На это я вам тоже отвечу, – сказал Сыр, явно решившийся не скрывать от нас ничего. – Эдвин, будучи допрошен, рассказал удивительную историю. Он показал, что поздно вечером, забравшись в комнату обвиняемого с целью засунуть ему под одеяло ежа…

– Ха! – воскликнул я и бросил сокрушенный взгляд на Боко, раскаиваясь, что пусть и в мыслях, но погрешил на своего доброго гостеприимного друга.

– …видел там на кровати полицейскую форму. А сегодня я разговаривал с одним парнем, который подрядился дополнительным официантом на вчерашний маскарад в Ист-Уайбли, и тот сообщил мне, что в празднестве принимал участие некий омерзительный субъект, наряженный в полицейскую форму, которая была ему велика размеров на шесть. У меня все, Вустер, пошли, если ты готов.

Дело, на мой взгляд, было бесспорное, и неизбежный конец не имело смысла оттягивать. Я поднялся из-за стола, равнодушно утер губы салфеткой, точно французский аристократ, которому объявили, что телега до эшафота подана.

Но Боко был еще не готов прекратить бой.

– Одну минуточку, Сыр, – сказал он. – Не будем торопиться. А ордер на арест у вас имеется, господин полицейский?

Вопрос, видно, застал Чеддера врасплох.

– Я… э-э-э… то есть нет.

– Нужен ордер, – пожал плечами Боко. – По такому серьезному обвинению арест без ордера недопустим.

Но Сыр уже справился с минутной слабостью. Он снова был самим собой.

– Не верю, – мужественно заявил он. – По-моему, ты врешь. Но на всякий случай я пойду в участок и справлюсь у сержанта.

Он удалился, а Боко сразу оживился и деловито сказал:

– Тебе надо смываться, Берти, притом незамедлительно. Садись в автомобиль, кати в Лондон и уезжай за границу. В портах еще не успеют выставить шпиков. Но на всякий случай загляни по дороге к «Братьям Коген» и купи накладные усы.

В обычных обстоятельствах я бы не позволил этому полоумному командовать собой, но тогда я нашел, что это дельный совет. У меня и самого уже голова работала в том же направлении. И я как раз говорил себе в эту минуту: «О, если б мне крылья голубки…» На бегу поручив Боко ввести в курс дел Дживса, чтобы он отправился следом с пожитками, я рванул в гараж.

И уже собрался распахнуть ворота, как вдруг изнутри до меня донесся хриплый голос, и я замер, пораженный. Если слух меня не обманывал, там кто-то был.

Голос прозвучал по новой, и на этот раз я смог понять, из чьей гортани он исходит и вообще, что к чему, так как услышал имя «Фитлуорт», которому предшествовал длинный ряд довольно грубых англосаксонских эпитетов. Словно при свете молнии, мне сразу все стало ясно.