Радость познания

А идея пришла к нему следующим образом. У его жены была хроническая лихорадка, которая то затухала, то возобновлялась. Как-то ему пришла в голову идея проверить ее ощущение времени. Он измерил «протяженность ее секунды» (не глядя на часы) и проверял, сколько времени у нее займет счет до 60. Он заставлял бедную женщину считать целый день и, в конце концов, обнаружил, что, когда лихорадка усиливалась, она считала быстрее, когда ослабевала — медленнее. Поэтому, подумал он, то, что управляет в мозге «ощущением времени», должно двигаться быстрее в лихорадочном состоянии и наоборот.

Будучи весьма «ученым» парнем, психолог знал, что скорость химической реакции меняется с окружающей температурой по некоторой формуле, зависящей от энергии реакции. Он измерил разницу в скорости счета своей жены и определил, как температура меняется со скоростью. Затем попытался найти химическую реакцию, скорость которой меняется с температурой так же, как скорость счета его жены. Он нашел, что реакции, содержащие железо, подходят лучше всего. Отсюда он сделал заключение, что ощущение времени его жены управляется химической реакцией, происходящей в ее организме, которая включает железо. Мне все это показалось вздором — так много звеньев могли оказаться неправильными в его длинной причинной цепочке. Но напрашивался интересный вопрос: что действительно определяет «ощущение времени»? Когда вы пытаетесь считать равномерно, от чего зависит скорость счета? И что внутри вас может изменить эту скорость?

Я решил провести исследование. Я начал считать секунды, естественно, не глядя на часы, — до 60 в замедленном равномерном ритме: 1, 2, 3, 4, 5… Когда я досчитал до 60, прошло только 48 секунд, но это меня не беспокоило: проблема заключалась не в точном совпадении с минутой, а в счете с постоянной скоростью. В следующий раз я досчитал до 60 за 49 секунд. В следующий — за 48. Потом — за 47, 48, 49, 48, 49… Итак, я обнаружил, что считаю с почти постоянной скоростью.

Теперь я сидел, не считая, и ждал, пока, по моим ощущениям, пройдет минута; это оказалось очень неравномерно — результат все время менялся. Следовательно, я убедился, что оценивать минуту исключительно угадыванием плохо. А считая, результат получается весьма точным.

Теперь я знал, что могу считать с постоянной скоростью, и тут же возник следующий вопрос — что влияет на скорость?

Может быть, это связано со скоростью биения сердца. Тогда я стал бегать туда-сюда по лестнице, чтобы сердце забилось быстрей. Потом я вбежал в свою комнату, плюхнулся на кровать и досчитал до 60.

Я пытался также бегать вверх-вниз по лестнице и считать про себя.

Ребята видели, как я бегаю, и хохотали: «Что ты вытворяешь?»

Я не мог ответить — я же не мог говорить, считая про себя — выглядел я полным идиотом, продолжая бегать взад-вперед по лестнице.

(Ребята в аспирантском колледже уже привычно смотрели на меня, как на идиота. Как-то раз, например, один малый ввалился ко мне в комнату — я забыл запереть дверь во время «эксперимента» — и обнаружил меня в кресле — я надел тяжелый овчинный тулуп и высунулся в широко открытое окно в жуткую зимнюю стужу, в одной руке я держал кружку, а другой перемешивал в кружке жидкость. Я заорал: «Не мешай мне! Да не мешай же!» Я перемешивал желе «Джелло» и наблюдал: мне было любопытно узнать, как будет коагулировать желе на холоде, если оно все время движется при перемешивании.)

Так или иначе, после разных комбинаций бега по лестнице и погружения в постель — сюрприз! — скорость биения сердца не оказывает никакого влияния. После тяжелых пробежек я установил, что с температурой это тоже никак не связано (хотя и знал, что температура не повышается во время эксперимента). В конце концов я не смог найти больше ничего, что влияло бы на скорость счета.

Бег по лестнице — весьма скучное занятие, и я начал считать во время выполнения разных действий. Например, когда я носил вещи в прачечную, нужно было заполнить квитанцию, указав, сколько сдаешь рубашек, трусов и тому подобное. Я мог написать 3 в графе «трусы», 4 в графе «рубашки», но никак не мог пересчитать свои носки. Их было так много: я уже пользовался своей «счетной машинкой» — 36, 37, 38 — все носки передо мной — 39, 40, 41… Как же пересчитать носки?

Нашел! Я могу рассортировать их по геометрическому узору — с квадратами, например: пара носков в одном углу, пара — в другом, пара — поверх этих, и пара — поверх тех — всего 8 носков.