Радость жизни. Философия стоицизма для XXI века

Марк Аврелий рекомендует держать в памяти, что, несомненно, есть люди, которых раздражаете вы. Иными словами, обнаружив, что вас раздражают чьи-то недостатки, следует одернуть себя, чтобы припомнить собственные. Это поможет отнестись с большим пониманием к изъянам человека и благодаря этому терпимее к нему самому. Кроме того, полезно помнить, что раздражение, которое вы испытываете от чужих поступков, почти наверняка принесет вам больше вреда, чем эти поступки сами по себе[212]. Позволяя себе раздражаться, мы только усугубляем ситуацию.

Негативное влияние людей можно уменьшить, контролируя мысли о них. Марк Аврелий советует не занимать себя мыслями о том, что делают, говорят, думают или замышляют окружающие. Нужно следить за тем, чтобы разум был чужд «чувственных удовольствий, наслаждений, строптивости, зависти, подозрительности и всего, что заставит покраснеть при сознании, что оно было в тебе». По его словам, настоящий стоик не будет думать о том, что на уме у других, если только это не продиктовано общественным интересом[213].

Но проще всего иметь дело с неприятными личностями, если осознать, что их не может не быть. Люди, подчеркивает Марк Аврелий, не выбирают свои недостатки, поэтому в некотором смысле те, кто нас раздражает, не могут не делать этого. Значит, кто-нибудь неизбежно будет раздражать вас: в самом деле, говорит Марк Аврелий, рассчитывать на иное – все равно что ожидать, что смоковница не даст своих плодов. Таким образом, когда нас шокирует или удивляет, что очередной хам ведет себя по-хамски, винить остается только себя – следовало быть готовым к этому[214].

Автор «Размышлений», как и другие стоики, исповедовал фатализм. В вышеприведенных отрывках он придерживается его особой разновидности, которую можно назвать социальным фатализмом: в отношениях с другими людьми необходимо исходить из предположения, что им суждено вести себя определенным образом. Следовательно, бессмысленно желать, чтобы они были менее раздражающими. Одновременно с этим Марк Аврелий признает не только то, что люди могут измениться, но и что мы должны способствовать этому[215]. Возможно, имеется в виду, что, хотя другие и могут измениться, пока этого не случилось, взаимодействие с ними можно облегчить, памятуя, что они обречены вести себя так, как ведут.

Предположим, даже с учетом этих советов кому-нибудь все равно удалось взбесить вас. Тогда, говорит Марк Аврелий, следует напомнить себе «о мимолетности человеческой жизни» и о том, что вскоре мы все умрем[216]. Если поместить произошедший инцидент в космическую перспективу[217], его тривиальность станет очевидной, что умерит ваше недовольство.

По Марку Аврелию, наибольшая опасность отношений с неприятными людьми кроется в том, что своим поведением они пробуждают в нас ненависть, которая нам же самим и вредит. Именно поэтому мы должны постоянно прилагать усилия, не позволяя окружающим разрушить наши благосклонные чувства к ним. (Доброго человека, замечает Марк Аврелий, боги никогда не уличат в том, что он затаил злобу на кого-то.) Таким образом, когда люди ведут себя бесчеловечно, нельзя отвечать им тем же. Если вы ощутили гнев, ненависть и желание отомстить, лучшая форма мести злопыхателю – не быть похожим на него[218].

Весьма значимы для нас и отношения с противоположным полом – и на этот счет у стоиков тоже имелись соображения. Мудрый человек, говорит Музоний, не занимается сексом вне брака, а в браке – только с целью зачатия детей; секс в иных обстоятельствах означает отсутствие самоконтроля[219]. Эпиктет согласен с тем, что следует избегать секса до брака, но добавляет: если это удалось кому-то, он не должен хвастаться своей воздержностью и принижать тех, кто не отличается таким целомудрием[220].

Марк Аврелий относится к сексу еще более настороженно, чем Музоний и Эпиктет. В «Размышлениях» он описывает технику для обнаружения истинной ценности вещей: разложив вещь на составные элементы, мы увидим ее такой, какова она есть, и оценим надлежащим образом. Прекрасное вино, проанализированное таким образом, оказывается не чем иным, как ферментированным виноградным соком, а пурпурные одежды, так высоко ценимые римлянами, всего лишь овечьей шерстью, покрытой кровью моллюска. Проанализировав таким же образом секс, Марк Аврелий заключает, что это «трение внутренностей и выделение слизи с каким-то содроганием»[221], поэтому глупо придавать большое значение сексуальным отношениям, а еще глупее – портить свою жизнь из-за них.

Любопытно, что у буддистов есть аналогичная техника. Мужчине, испытывающему вожделение к женщине, буддист предложит думать о ней не как о целом, а как о том, из чего она состоит, включая легкие, экскременты, слизь, гной и слюну. Это должно помочь справиться с влечением. Если же нет, ему посоветуют представлять тело женщины на разных стадиях трупного разложения[222].