Радостная мудрость, принятие перемен и обретение свободы

Так что даже самый простой предмет, вроде стула, не является независимо существующей «вещью-в-себе», но возникает из сочетания причин и условий — этот принцип в буддизме называют взаимозависимость. Даже мысли, чувства и ощущения не являются вещами-в-себе, но существуют вследствие разнообразных причин и условий. Гнев и неудовлетворённость могут являться результатом бессонной ночи, ссоры или напряжённой работы. Я встречал людей, которых физически или эмоционально угнетали родители или другие взрослые. Иногда они говорят: «Я неудачник». «Я никогда не смогу найти хорошую работу или сохранить длительные отношения». «По ночам я иногда просыпаюсь в холодном поту, а днём, бывает, при виде начальника у меня так колотится сердце, что чуть не выпрыгивает из груди».

Однако, как непостоянство имеет свои преимущества — предоставляя возможность, например, поменять работу или излечиться от болезни, — так и взаимозависимость тоже может действовать нам на благо. Одна моя канадская ученица, по совету своей подруги вступила в группу поддержки людей, в детстве подвергшихся той или иной разновидности насилия. За те несколько месяцев, когда она рассказывала о собственных переживаниях и выслушивала такие же рассказы других людей, стыд и неуверенность в себе, преследовавшие её на протяжении большей части жизни, сначала пошатнулись, а затем и рассеялись вовсе. «Многие годы я будто снова и снова слушала одну и ту же песню, — объясняла она впоследствии, — а теперь я могу слушать весь диск».

В тот период она еще не изучала буддизма, но с помощью своих новых друзей она открыла для себя понимание, занимающее центральное место в учениях Будды.

Пустота

Нет ничего, что можно было бы назвать существующим или несуществующим.

— Третий Кармапа, «Махамудра: безграничная радость и свобода»

Во время открытых учений и личных бесед, кто-нибудь обязательно задаёт один важный вопрос. Хотя разные люди формулируют этот вопрос используя разные слова и выражения, суть одна и та же. «Если всё относительно, непостоянно и взаимозависимо, если ничего нельзя с полной уверенностью назвать той или иной вещью, значит ли это, что я сам нереален? Вы нереальны? Мои чувства нереальны? Эта комната нереальна?».

Существует четыре возможных ответа, рождающихся одновременно и в равной степени верных и неверных.

Да.

Нет.

Да и нет.

Ни да ни нет.

Вы в замешательстве? Прекрасно? Замешательство — это большой шаг вперёд: знак преодоления привязанности к какой-то одной точке зрения и вступления в более широкое измерение восприятия.

Хотя коробочки, по которым мы раскладываем наше восприятие, — такие как «я», «моё», «другие», «субъект», «объект», «приятное», «неприятное», — это изобретения ума, мы всё равно воспринимаем «сам-ость», «друг-ость», «боль», «удовольствие» и т. п. Мы видим стулья, столы, машины и компьютеры. Мы ощущаем радости и горести перемен. Мы злимся, мы печалимся. Мы ищем счастья в людях, местах и вещах и изо всех сил стараемся защититься от ситуаций, причиняющих нам страдание.

Отрицать эти переживания было бы нелепо. В то же время, если мы станем пристально их рассматривать, то не сможем указать на что-то и сказать: «Да! Вот это точно постоянное! Вот это единое и неделимое! Вот это независимое!».

Если мы продолжим разбивать своё восприятие на всё более мелкие части, исследуя их взаимодействия, отыскивая причины и условия, лежащие в основе других причин и условий, в конце концов мы наталкиваемся на то, что некоторые могли бы назвать тупиком, концом пути.

Однако это вовсе не конец, и, безусловно, не тупой.

Это первый проблеск пустоты, основы, из которой возникает всё восприятие.

Пустота, главный момент Второго поворота колеса Дхармы, — это, вероятно, один из самых сбивающих с толку терминов в буддийской философии. Даже тем, кто долго изучает буддизм, очень трудно его понять. Возможно, именно поэтому Будда выждал шестнадцать лет после Первого поворота колеса Дхармы, прежде чем начал говорить о пустоте.

На деле понять пустоту довольно просто, если вы преодолеете свои исходные заблуждения о её смысле.

«Пустота» — это приблизительный перевод санскритского термина шуньята и тибетского тонгпа-ньи. Санскритское слово шунья значит «отсутствие чего-либо», «нуль». Тибетское слово тонгпа значит «пусто», «ничего нет». Санскритская частица та и тибетская ньи сами по себе ничего не значат, но, если их добавить к прилагательному или существительному, они придают смысл возможности или открытости (отсюда часто встречающийся вариант русского перевода этого термина «пустотность». прим. Ред.). Поэтому, когда буддисты говорят о пустоте, имеется в виду не «нуль», а «нулёвость»: не вещь в себе, а, скорее, источник, бесконечно открытое «пространство», которое даёт чему угодно появляться, изменяться, исчезать и вновь появляться.

Это очень хорошие новости.