Выход за пределы этого переживания «я» не подразумевает умственного анализа, существует ли «я» на самом деле. Такой логический анализ мог бы представлять интерес в философском смысле, но он вовсе не помогает в обретении прямого и непосредственного переживания. Практика прозрения лхактонг подразумевает наблюдение самого себя, с целью определения нашего собственного вклада в это «я», существующее независимо от обстоятельств как надёжная опора и центр всякого переживания.
Чтобы начать это исследование, разумеется, важно принять позу, при которой тело расслабленно и подтянуто. Затем успокойте ум, используя практику безобъектного внимания, описанную выше. Теперь ищите «я» — того, кто наблюдает течение мыслей, эмоций, ощущений и т. п.
Поначалу этот процесс может включать в себя некую разновидность анализа.
Затем мы можем перейти от анализа к поискам «я».
Не занимайтесь этим исследованием слишком долго. Искушение занять умозрительную или философскую позицию довольно сильно. Суть этого упражнения — просто дать себе обнаружить в собственном переживании чувство свободы от представления о «я» как о чём-то постоянном, неделимом и самодостаточном. Пустота, как уже говорилось, — это не наше решение по поводу природы абсолютной реальности или осведомлённость, достигнутая с помощью анализа или философской аргументации. Это переживание, которое, когда вы его испытали, может изменить вашу жизнь, открыв новые измерения и возможности. Такова суть практики прозрения.
Пустота «другого»
Объединение шаматхи с пониманием пустоты не означает отрицания относительной реальности. Относительная реальность — это система координат, в которой мы действуем в этом мире, и отрицание этой системы — как мы видели на примере парня, который просто перестал говорить «я», — дорога к безумию. Но есть третий уровень переживания, который я называю «поддельная относительная реальность». В ней мысли, чувства и ощущения тесно переплетены в нашем восприятии самих себя, других людей, ощущений и ситуаций. Поддельная относительная реальность — главный источник самостоятельно созданного страдания. Она возникает из привязанности к представлениям, чувствам и восприятиям самих себя и других как к внутренне присущим, истинным характеристикам.
После приобретения небольшого опыта в наблюдении пустоты «я» — «зрителя», как назвали его мои ученики, — мы можем приступить к исследованию пустоты того, на что или на кого мы смотрим, то есть объекта нашей осознанности. Этот процесс, вероятно, лучше всего осуществляется путём наблюдения нашего переживания с намерением понять, что расчленение каждого момента осознанности на зрителя, или «наблюдателя», и на то, что этот зритель, или наблюдатель, воспринимает, — это, по сути, создание умопостроений.
Будда часто объяснял это расчленение восприятия, говоря о сновидении. Во сне у вас есть восприятие «себя» и восприятие «других». Разумеется, большинство его примеров соответствовало условиям, привычным для людей того времени: например, случалось на них нападали львы и тигры. Подозреваю, что это не беспокоит большинство наших современников, хотя от многих людей я слышал рассказы о том, как во сне за ними гнались чудовища или как они заблудились в большом доме или в незнакомой местности.
Более современным примером может быть сон, в котором кто-то даёт вам хорошие дорогие часы, скажем «Ролекс», — я слышал, что это действительно очень красивые и дорогие часы. Допустим, во сне вы были страшно взволнованы тем, что получили «Ролекс», не заплатив за него ни одного доллара. Возможно, вы старались похвастаться ими, почёсывая запястье, на котором они были надеты, когда разговаривали с кем-то в этом же сне, или указывали кому-то направление так, чтобы обязательно были видны ваши часы.
Но потом, быть может, к вам подкрадывается вор, выкручивает запястье, ранит вас и похищает «Ролекс». Во сне вы можете ощущать боль очень правдоподобно, а ваше огорчение по поводу утраты часов может быть довольно сильным. Во сне у вас нет никакой гарантии, что вам вернут часы и восполнят потерю крови. Возможно, вы проснётесь в поту или слезах, потому что всё казалось таким ярким, реальным, трагичным.
Но «Ролекс» был всего лишь сном, не так ли? И испытанные вами радость, боль и горе тоже были частью сна. В обстановке сна всё это