Радостная весть

И Он говорит: "Здесь нет крови жертвенного животного". Разламывает хлеб и говорит: "Вот это Мое тело". Разливает вино, и Чаша обходит учеников: "Это Моя кровь". Кровь, соединяющая учеников, тело Его, которое будет пронзено через несколько часов. Его смерть связывает Его с ними и их между собой. Он остается с ними навсегда. "Это творите в Мое воспоминание", - говорит Он.

"Творите в Мое воспоминание"... Не просто, как память о чем-то давно прошедшем, а "Я с вами во все дни до скончания века". Вот это присутствие Его является главным в таинстве благодарения. И с первых дней, когда совершилась Голгофа, когда Он умер и когда все они бежали, и потом удивительные пасхальные события развеяли их страх и положили начало христианской реке, которая потекла через материки, завоевывая страны, народы, всегда это поддерживалось прежде всего одним-единственным актом: ученики собирались, снова разламывали хлеб, и Чаша с вином снова обходила их. И Он снова был с ними.

Вот, дорогие друзья, в чем основа таинства Евхаристии - в присутствии Христа вместе с нами. Поэтому в древнеримских катакомбах это было. В огромных византийских храмах это было. Это было в высоких готических соборах, в пышных соборах стиля барокко, суровых храмах XIX века, это происходит и сегодня в храмах нашего города, во всех городах страны нашей, где есть церкви, - по всей земле, всегда.

И поэтому мы используем старинные одежды, старинные песнопения. Старое и новое здесь соединяются - сегодняшний день с древностью. Вечность не знает эпох, она смотрит на все с единой высокой точки зрения. Она остается с нами. И я убежден, что в этом-то и заключается сила и сущность и единственное основание христианства. Ибо Он говорит о Себе: "Я есть Альфа и Омега, начало и конец". И как бы ни был страшен престол, на котором стоит Чаша и дискос с освященным хлебом, какой бы ни была форма этой Чаши (бывают настоящие произведения ювелирного искусства), на каком бы языке ни звучал текст - на древнегреческом или церковнославянском - это всегда, по сути, одно и то же.

И какие бы ни были у нас процессии, крестные ходы, молебны, панихиды по убитым и умершим, какие бы ни были у нас торжественные события, скажем, венчание, крещение детей, множество традиций и обрядов - вся наша жизнь задействована в церковной традиции. Но Церковью все-таки остается Евхаристия как стержень и прочнейшее основание для богослужения.

Искусство любое вырастает из духа. Дух рождает. Великое искусство не может породиться бездушными существами. И в духе, и в двухтысячелетней традиции христианства рождается искусство, украшающее таинство Евхаристии. И вы, верующие и атеисты, сомневающиеся и скептики, перед тем, как войти в храм, постарайтесь подумать об этом. Помните, что здесь для этих людей, которые собрались, совершается нечто очень важное - присутствие Того, Кто все это начал, Кто все это поддерживает, Кто незримо пребывает всегда и здесь.

Лекция была прочитана 19 декабря 1989 г. в Клубе "Красная Пресня"

О добре и зле

Домашняя беседа

Прежде чем говорить о добре и зле, нужно заметить одну интересную деталь о феномене зла. Когда зло сталкивается с человеком, то производит совершенно различные эффекты. Мы знаем людей, которые в результате переживаний, страданий, кризисов, впадали в полную бездуховность, атеизм и так далее. И, наоборот, знаем столько же, если не больше, скорее больше, людей, которые, пройдя через отрицательный опыт, как-то духовно углубились.Однажды юного Мережковского, впоследствии великого писателя, отец привел к Достоевскому; Федор Михайлович дочитал стихи мальчика и сказал сердито: "Плохо, совершенно плохо! Страдать надо, страдать!" Отец засмеялся и сказал: "Hет, уж пусть лучше не пишет, только бы не страдал!" Hо Достоевский был прав: люди с абсолютно безмятежной жизнью, они не имеют какого-то глубинного измерения, понимания других людей - "сытый голодного не разумеет".

Hо опыт кризисов, опыт переживаний делает нас открытыми другим людям. Поэтому тема о зле - огромная, трагическая, мучительная. И вы напрасно думаете, что в христианском мышлении она настолько разработана, что я сейчас готовую схему зачитаю, и вам только останется ее усвоить. Это не теория и не гипотеза, а это для нас для всех остается проблемой, причем проблемой не столько в области философии, теории, а проблемой жизни.

В Евангелии Христос никогда не говорит о происхождении зла, о его сущности и смысле; Он говорит только о том, как мы должны жить в мире, где зло царствует, властвует, где оно существует. Это правило игры нашего мира. Тем самым Он показал, что метафизика зла, то есть теория его происхождения, здесь вторична, а главное,- это человек, который ему противостоит.