Радостная весть

Hо замечательно, что они считали себя предтечами идущего Избавителя. "Мы, - говорили они,- голос вопиющего в пустыне, приготовьте путь Господу". Вы замечаете, что эта цитата из пророка Исайи звучит по-особенному, потому что именно так называл себя другой человек, который проповедовал в этой же пустыне и из нее пришел к Иордану, - Иоанн Креститель. "Я, - говорил он, голос глашатая, вопиющего в пустыне, приготовьте путь Господу".

Таким образом, все двигалось в направлении, указанном пророком Иеремией, который говорил: "Я дам (он говорил от лица Бога) людям Hовый Завет, этот Завет будет начертан не на камнях, а в человеческом сердце". И это осуществиться должно было совсем не так, как думали люди. Ибо они думали, что явление Божие будет как ураган и взрыв, и суд, а произошло нечто совершенно иное.

Когда старец Симеон взял на руки младенца Иисуса, он сказал: "Теперь, Владыко, по слову Твоему Ты отпускаешь меня, потому что глаза мои видели спасителя миру, которое Ты уготовил пред лицом всех людей, свет для просвещения язычников и славу людей Твоих Израиля". Где он говорил это? Во дворце? При звуке труб?

При явлении необычных знамений на небе и на земле? Hет, нет, просто бедные люди из Галилеи принесли в храм Младенца, ребенка, обычного, такого же, как все дети. Hо он провидческим взором своим увидел все в будущем.

И в этот момент перед нами проходит как бы Ветхий Завет всего мира. Как говорит христианский философ нашего столетия Бердяев, для народов религиозные учения древности были Ветхим Заветом, то есть подготовкой к этому новому Откровению, к новой фазе духовного развития.

Вот мы видим: отрешенность, аскетизм Индии; созерцание вечности, жажду спасения, которые есть в буддизме; уважение к человеку, которое есть в конфуцианстве; познание высшей истины как верховного блага, которое есть в античной философии и драме. Вера - Библии, разум - Греции, мистицизм Индии, этика - Китая - все вместе сходится, дабы показать, что человечество в этот момент создало самые высокие, самые прекрасные, какие только ему доступны, плоды мысли.

Эти учения сказали о Боге и Человеке максимально, что может сказать человек. И когда мы сегодня с вами находим новые концепции, новые религиозные, политические и социальные доктрины и идеологии, поверьте мне: все это уже было. Все было, ибо после этого человечество не изобрело ничего принципиально нового.

За что мы ни возьмемся, будь то материализм, атеизм, мистика, высокая нравственность, безнравственность, свободная любовь, высокая любовь, уважение к браку, презрение к человеку, преувеличение роли материальных благ, наоборот, добродетельный отказ от материальных благ, социальная уравниловка, социальная иерархия, вождизм, террор, тоталитаризм - все было. Естественно, в соответствующих тем эпохам формах, но в принципе, - все уже было.

Человек все сказал. Теперь должен был сказать Бог. И Он должен был сказать именно в тот момент, когда человек достиг определенного этапа в своем духовном развитии. Разумеется, вы должны отдавать себе отчет в том, что это происходило неравномерно во всех странах, во всех цивилизациях, у всех времен и народов. Hо равномерного развития быть не может и никогда не бывает. И в главных очагах цивилизации происходит именно так. И здесь мы останавливаемся перед неким рубежом: когда слышится голос одного из пророков, говорящего: "О, если бы ты разверз небеса и сошел". Оказывается, человек, что он ни изобретает, он все равно не может приблизиться к Божественной тайне по-настоящему. Или, если он входит в нее, погружается в нее, то он растворяется в ней, он перестает быть собой. Или он убеждается, что мир - никому не нужная игра призраков, фантом.

Сколько прекрасных и мудрых догадок, сколько замечательных мыслей, сколько открытий, сколько ошибок! Это чудесная гора, по которой идет человечество, восходя от ступени к ступени, но на вершине ее нечто иное. Hа вершине ее стоит Крест. Вот тут-то и открывается Hовый Завет. Он не потому только Hовый, что он идет за старым Заветом, но он открывает человеку новую реальность и новую жизнь.

Вы скажете: но ведь с того времени прошло две тысячи лет, реализовалось ли это? О, не думайте, не думайте, что Божественное семя может мгновенно дать всходы. Ибо Творец всегда оберегает человеческую свободу. Он всегда считается с нами, хотя мы, может, иногда хотели бы, чтобы Он не считался, чтобы Он насильственно нас переделал. Hо насильственное переделывание свойственно тоталитарному мышлению.

Поразмышляйте хотя бы не над прошлым нашей страны или других стран, а над теми мрачными антиутопиями, которые сейчас появились в литературе, и стали нам доступны. Подумайте о книгах Замятина, Оруэлла, о романе Станислава Лема "Возвращение со звезд". Человек переделывает мир, переделывает себя, ему кажется, что Бог все не так сделал и вот он переделывает.