Радрадрабен

Не обошлось без непредвиденных случайностей. При очередной попытке увеличения Робин чуть-чуть ошибся в интонации, и клетка, раздувшись почти до размеров комнаты, едва не размазала их по стенам. При уменьшении же, наоборот, они чуть не потеряли свой магический инструмент – да что там, и потеряли ведь: клетка стала настолько мала, что исчезла, и они потратили полчаса, исследуя стол, на котором она перед этим стояла, выковыривая из щелей мельчайший мусор и тщательно его рассматривая. И только после приступа отчаяния до них дошло, что достаточно просто произвести операцию увеличения. Клетка, натурально, тут же появилась как миленькая, но не на столе, а под ним: или снесло сквозняком, или они случайно смахнули сами.

Как бы там ни было, спустя два часа и Робин, и Бека уже уверенно манипулировали заклинаниями – причём Бека, благодаря удивительной памяти, обходился без колдунской шпаргалки. А любознательный Робин даже провёл контрольный эксперимент на человеке – несмотря на явно выраженное нежелание этого самого человека.

Кроме того, в качестве какого-то побочного эффекта в трактире развелись необыкновенно крупные и кусучие блохи – но это, по большому счёту, никого уже не интересовало.

Экипированные соответствующим образом, рыцарь Айтер и почтенный предприниматель Бека Арафейский отправились на поимку василиска. По подсчётам Робина, тот как раз в это время должен был воскресать.

В прошлый раз граф завалил животное на поросшем корявыми кустами тальника лугу перед самыми городскими воротами, поэтому идти было недалеко. Из чистого суеверия он на всякий случай захватил с собой Истребитель, хотя и был уверен, что на этот раз меч ему не понадобится. Бека бережно нёс драгоценную клетку, которая в данный момент была впору для петуха или, скажем, фазана. Замыкала шествие трактирная служанка, тащившая большую плетёную корзину с бутылками и снедью – отметить пленение пернатого гада хорошим пикником.

Василиск, и в самом деле, только что ожил и сидел, тупо глядя перед собой и мотая новенькой головой. Старая валялась под кустом, облепленная жуками-трупоедами, и уже начинала немного пованивать. Однако эта вонь не шла ни в какое сравнение с другой: василиск только что опорожнил кишечник. По-видимому, это было у него непременным атрибутом оживления.

Бека, не теряя времени, установил клетку напротив животного и довёл её до нужного размера.

– Прошу! – сказал он, открывая дверцу и отвешивая лёгкий поклон. Робин с некоторым сомнением посмотрел на ажурное переплетение тонких жёрдочек и перекладин, но успокоил себя, решив, что уж хилый-то василиск не идёт ни в какое сравнение с упоминавшимся в свитке драконом. Хотя дракона он, конечно, никогда и в глаза не видал, но был уверен, что дракон непременно должен по силовым параметрам превосходить любого василиска.

Неожиданно возникло непредвиденное осложнение. Василиск явно игнорировал и клетку, и Робина, и Беку. Легкий интерес вызвала у него лишь служанка, но зверь, видимо, ещё до конца не очухался. Он отвернулся, почесал задней ногой за ухом, натужился и громко выпустил газы.

Робин, которого такой исход совершенно не устраивал, попытался загнать его в дверцу силой оружия, но добился только того, что василиск, отскочив на пару шагов, тяжело опустился на землю. Его ещё плохо держали ноги. Граф в замешательстве остановился.

Выручил Бека.

Выхватив у служанки корзинку, он решительно скомандовал:

– Раздевайся! Снимай с себя всё и становись за клеткой!

– Что?! – возмутилась та. – Мы так не договаривались! Я девушка приличная. Мне за это не заплатили.

– Я заплачу! – закричал Робин. – Делай, что говорят! Быстро!

Он вытащил золотой и показал девице. Для простого люда такая сумма была сказочно велика. Глаза служанки вспыхнули, и она требовательно протянула ладонь. Граф бросил ей монету, та ловко поймала её и сунула за щеку.

Юбки, кофточки и подвязки полетели в сторону. Служанка, в чём мать родила, принялась вертеть задом, трясти грудями и всячески приманивать явно заинтересовавшегося таким спектаклем блудливого зверя. Робин вполне понимал его состояние: девица и в самом деле была хороша и лицом, и фигурой. Он мельком отметил, что Бека тоже вытаращился на неё и пожирает глазами почище любого василиска. Последний, трепеща ноздрями, уже шаг за шагом двигался к ней, всё более обретая уверенность. Робин повернул клетку, подставляя дверь, и когда животное переступило порог, тут же захлопнул её и пробормотал затверженную наизусть абракадабру замыкания и уменьшения.