Радуга на земле

Неожиданно ножи в полете останавливаются и со звоном падают на пол, а Савиша бросает на стену сильный удар в бок.

— На-а-адо же, — сквозь гул в голове доносится до него издевательский голос, — Ещё один идиот. Ты тоже мне будешь рассказывать про любовь и взаимопонимание?…

— Нет, — в спину ударило древко с-кешера, бросая на пол. Краем глаза воин видел буро-зелёную чешую поймавшего меня. Значит, их двое? Неуда-а-ачно…

— Что — нет? — переспросил златоглазый.

— Я тебе расскажу, как убью! — цедит сквозь зубы мечник, силясь подняться.

— Да? — ещё и издевается, собака, — Тогда ты не будешь в обиде, если я позволю своим слугам поиграть с тобой?

Ответить Савиш не успел. Схватив за плечо, его вздернули вверх и тут же ударом хвоста в грудь оправили в полёт до ближайшей стены. Та встретила его каменными объятиями, вышибая из лёгких последние остатки воздуха. Острой, стреляющей боли не было, значит, рёбра целы. Промелькнувшая в помутившемся от столкновений с каменными поверхностями сознании мысль была на редкость идиотской: «А вот Эл своим хвостом стену расколотить может… Слабаки!»

Змеелюды, шелестя чешуёй по камню, стремительно приближаются, изготавливаясь к бою. Каким-то чудом меч Савиша оставался всё ещё при нём. Хотя занятия с Элхаром много дали не только змеелюду, но и его учителю. Оказалось, что воин хоть и числит в своих заклятых врагах всех змеелюдов, но многого про них не знал. То ли ему до сих пор попадались только изгои, не умевшие хорошо владеть собственным телом, то ли было что-то ещё. Но теперь он достаточно чётко представлял, чего можно ждать от подобных Элу. Поэтому первые выпады лениво атаковавших серпентеров воин отбивал спокойно, тут же переходя в атаку и оставляя на чешуйчатых телах длинные порезы.

Точно, слабаки! — думалось ему. — На парне даже царапины не было бы!

Противники издают гневное шипение. От обрушившихся ударов заслониться одним мечом просто невозможно, так что горячая боль ранений скоро охватывает всё тело. Последнее, что смог заметить воин — летящий ему прямо в лицо с-кешер. Затухающее сознание улавливает вспышку ярости где-то на самом краю и летит в непроглядную тьму.

Эх, жаль парня — и дед его, и я…

Боже, как же мне муторно! Кто бы знал! В ожидании Савиша или хотя бы какого-нибудь знака от дедушки я раз пять «оббежал» весь дом сверху донизу. Наконец, в очередной раз замерев на шпиле и вглядываясь в тёмные улицы я понял, что если подожду ещё хотя бы эсту, то непременно сойду с ума! Схватив с-кешер и натянув на голову стальной обруч, я метнулся вниз, в найденные ходы.

Казалось, что каменный блок отъезжает с нарочитой медлительностью, испытывая мои нервы на прочность. Не дожидаясь, пока плита полностью откроет проход, я протиснулся внутрь, разорвав на боку тунику. Некогда ждать, чувствую же, что дед и воин влипли! Их же только оставь без присмотра — сразу в неприятности угодят.