Радуга Над Теокалли

— За что, Ицкоатль? — испуганно пролепетала Шочи, смотря на возвышающегося над ней брата. Тот стоял, широко расставив ноги, и по его виду Шочи поняла, что одной пощечиной не закончиться. К своему ужасу она увидела, как в руке Ицкоатля появилась тонкая плетка и, не успев увернуться, почувствовала ее обжигающий удар. Девушка попыталась откатиться, чтобы встать на ноги. Но Ицкоатль хлестал сестру так умело, что ей постоянно приходилось прикрывать лицо руками. Вскоре Шочи устала отползать от ударов плетки, и, поджимая под себя ноги, только сжималась в комок, чтобы получить как можно меньше ударов. А Ицкоатль все хлестал и хлестал сестру, в нем не чувствовалось ни напряжения ни усталости, а на лице читалось явное удовольствие от каждого удара, который вызывал в сестре слабый протест. Но Шочи упорно молчала, тогда он остановился.

— Что ты делаешь?! За что ты меня избиваешь?! Тебе мало своих жен?!

— Я учу тебя уважению к моим решениям, дорогая сестра! — и снова плетка опустилась на голову Шочи. Зацепив прядь длинных волос, она больно дернула, от чего девушка пронзительно вскрикнула:

— Хватит, Ицкоатль! Не бей меня больше!

— Ты считаешь, что хватит? Так ответь, за что я вынужден тебя бить?

— Я не знаю, может быть, так ты выражаешь свою любовь? — с вызовом глянула на него Шочи. Она поняла, что больше её бить не будут, и открыла лицо, которого не коснулся ни один удар плетки. Ицкоатль разочарованно уставился на упущение в своей экзекуции и снова, уже с сожалением, посмотрел на плеть. Но последние слова его развеселили:

— Вот как, значит, так должны с тобой поступать те, кому ты отдаешься? Именно такой способ выражения чувств тебе более понятен, чтож, я готов!

— Не смей меня больше бить! — рявкнула Шочи и гордо поднялась с пола. Одежда висела на ней разодранными лохмотьями, обнажая смуглое тело. Не обращая внимания на брата, она скинула разорванную рубаху, обнажая кровавые следы. Покопалась в своих вещах и невозмутимо, повернувшись к брату лицом, оделась, внимательно следя за его реакцией.

Тем не менее, Ицкоатль был невозмутим. Он спокойно полюбовался на дело рук своих и терпеливо ждал, когда сестра оденется и немного успокоится.

— Так за что я, по-твоему, тебя сейчас бил? — снова задал свой вопрос правитель, удобно устраиваясь на постели сестры, на которой он прождал её всю ночь.

— Не знаю, так тебе захотелось! — вздернула подбородок Шочи.

— Очень плохо, значит, это будет повторяться каждое утро, если ты не прекратишь бегать к Амантлану!

— А почему я не могу к нему бегать, если делаю это скрытно? Разве не ты в свое время, напомнить, когда это было, сам говорил мне, вернее шептал нежно и на ушко, что мы имеем право делать все, что вздумаем, только не должны посвящать в это посторонних?! Не ты ли это говорил мне, обещая сделать своей женой, дорогой Ицкоатль? А потом женился на нашей сестре, этой толстой индюшке! — Шочи гордо прошла мимо брата и взяла гребень, чтобы привести взлохмаченные волосы в порядок. Давняя обида поднялась из самых глубин души и требовала отмщения. А Ицкоатль улыбался!

— Что ты улыбаешься, и еще бьешь меня только за то, что я хочу устроить свою жизнь! Я живая молодая женщина! Мне нужен мужчина, ведь я не ты, и у меня нет кучи наложниц и жен, чтобы воспользоваться ими в любое время дня и ночи!

— Ты вмешиваешься в государственные дела!

— Вот как? Тогда почему ты за столько лет не выдал меня замуж? Или перевелись правители, достойные меня?

— Я подарил тебе свободу, разве в замужестве ты смогла бы делать, что тебе вздумается?

— А ты не подумал, что я не хочу этой твоей «свободы», что я хочу своего мужа, семью, детей! Что мне могут надоесть любовники! Что я действительно полюбила и хочу быть рядом с человеком, которого уважает весь Теночтитлан! Так нет же, ты со своей братской заботой позволил ему жениться на чужеземке!.. От всей души благодарю тебя, мой любящий брат!

— Я никогда бы не позволил тебе стать его женой, как не позволю этого сейчас! Буду объяснять тебе это так долго, как это потребуется, — указал на плетку Ицкоатль, — Пока не вышебу из тебя твою дурацкую любовь!

— Чтож, если таким образом ты получаешь удовлетворение, я — твоя покорная подданная, и ничего не остается, как подставлять свое тело! Если ты по-другому не можешь его использовать!

— Мне не нужно твое тело, мне нужно, чтобы ты не нарушала моего договора с человеком, которого я уважаю!

— Ну, скажи, почему ты не хочешь меня отдать ему в жены, из ревности или любви ко мне, почему ты столько лет меня мучаешь и держишь при себе?!

— Потому что ты единственная из сестер, которая способна подбить своего мужа на измену. Потому ты до сих пор не отдана ни одному правителю.

Шочи растерянно посмотрела на брата, такие мысли бродили в её взбалмошной головке, но как он смог их узнать?!

— Вот видишь, я прав. Не мучься вопросом, откуда мне это известно, просто я хорошо тебя знаю, любимая сестрица… — рассмеялся Ицкоатль: