Радуга над Теокалли (СИ)

– Как ты могла подумать такое, мы же только нашли друг друга…

Иш-Чель ещё крепче прижалась к нему, сцепив руки у него за спиной. Её губы покрыли мощную грудь лёгкими поцелуями, которые ожогами горели, призывая его к более решительным действиям.

– Иш-Чель, звезда моя, любовь моя! Остановись… Мы не можем здесь…

– Почему?.. – она опустилась на землю и притянула его за набедренную повязку.

– Пойдём в дом… – пытался он остановить её, но, увлёкшись погоней за нежными губами, опустился рядом.

Она плавно освобождалась от одежд, её лукавый смешок был правдивым ответом:

– А у тебя хватит сил дойти туда, любимый?..

– Иш-Чель… – уже не задумываясь, он сбросил набедренную повязку, не переставая любоваться её наготой, серебристой в лунном свете.

Женщина с ласковой улыбкой прошептала несколько раз: "Любимый…", сопровождая слова смелой лаской рук, отчего Амантлан замер, боясь вздохнуть, а Иш-Чель уже нельзя было остановить. Её руки, как бабочки, едва ощутимыми движениями касались тела, высвобождая в нем неистощимую любовь, стремление не разочаровать. Только он пришёл в себя от неожиданной атаки, приникая к теперь узнанным губам, как уже мягко вынудил её лечь на сброшенную одежду.

Время для них остановилось. Амантлан любил, как и воевал – стремительно и решительно, но вместе с тем окутывал женщину покрывалом из своих поцелуев, а там, где не было его губ, были волшебные руки. Сильные, будоражащие, обжигающие. Вместе они представляли сплетение двух стройных тел, одетых в мерцающий лунный свет, движущихся в древнем любовном ритме, слышащих и чувствующих только друг друга, когда хватает одних прикосновенийи всё понятно без слов.

Но Амантлан продолжал шептать Иш-Чель о своей любви и её красоте… Казалось, он стремился решительным натиском завоевать любимую женщину всю, без остатка, и использовал для этого все средства, боясь, что сегодняшняя ночь может быть единственной, случайной.

Чувство ненадёжности и хрупкости их возникших отношений пугали Иш-Чель, и она также стремилась в эти минуты внезапной близости ошеломить и завоевать этого удивительного мужичину. Женщина в ней отдавала себя всю без остатка, дарила мужчине больше, чем он просил. Страсть бушевала в их крови, заглушая остальные чувства. Они сливались в единое целое, как только восстанавливалось дыхание и сердце начиналось биться равномернее.

Когда утренняя свежесть прохладой дала знать о себе их разгорячённым телам, Амантлан лёгким поцелуем коснулся кончика её носа, заставив Иш-Чель приподнять отяжелевшие веки.

– Думаю, что теперь мы дойдём…

Она же ответила ему улыбкой счастливой женщины.

Часть III. ЗОЛОТОЕ ПЕРЫШКО КОЛИБРИ. ВОЙНА. ЕДИНСТВО ЗВЕРЯ И ЧЕЛОВЕКА

Прошло четыре месяца. Семья Амантлана провела это время в своём поместье. Мирная жизнь понравилась военачальнику, чему он и сам несказанно удивился. И не только общение с женой, их разговоры о майя, занимали его, нет – вместе с сыном изучал религию своего народа, пытаясь найти ответ на единственный вопрос – можно ли жить без войны? Гонец от Тлакаелеля разрушил течение жизни, и семья отправилась в Теночтитлан. По приезду Амантлан пошёл на очередной совет к правителю Анауака, а Иш-Чель остановилась в пригородном доме, чтобы не нарушать приказа тлатоани. К вечеру они должны были встретиться снова.

* * *

Совет представляли все сословия государства. Первыми выступил жрец Уицилопочтли:

– Граждане Анауака были послушными детьми Уицилопочтли и Тлалока, они также заботились и о других богах нашей благодатной земли. Землю, этот цветущий сад, нам подарили боги, они вручили нашим предкам право ею обладать. Многие годы мы поддерживали огонь в священных местах, многие годы мы ежедневно давали пищу нашим богам, и они были милостивы к своим детям. Бог южной стороны, великий Уицилопочтли, помогал нам добывать и славу, и земли. Могущественный Тлалок посылал дичь и зверя в наши руки. И вот теперь, братья, из-за нашей лени очень скоро мы не сможем выполнять наш долг! Я не буду много говорить о том, что известно каждому из вас, братья, что, не давая пищу богам, мы подвергнем опасности жизнь всего нашего мира!.. Страшные катастрофы обрушатся на всю землю, погибнет наш мир, ибо мы, избранные богами, нарушили их заветы, мы не сможем поддерживать огонь жизни, нам нечем будет кормить наших богов!

– Как же такое случилось? – поднялся Тлакаелель, когда жрец закончил и сел на своё место.

Встал, готовый дать ответ, жрец Тлалока.

– Верных сынов богов поразили лень и страх! Они не желают более воевать! Мы заключаем все новые и новые договора о мире, не захватывая пленников, которых должны дарить нашим богам. Мы проводим время в праздниках и на циновках в домах, забывая о своей избранности богом войны Уицилопочтли! Наша избранность – это наш долг, поклонение богу войны Уицилопочтли! Но скоро любой раб захватит то, что нам подарили наши боги! Мы забыли о долге – давать постоянную пищу нашим богам! Наши теокалли скоро будут пусты – никто не заботиться о жертвоприношениях!