Радуга (сборник)

Новый год в поезде, обратный путь не через Кельн, а снова через Геттинген, чтобы закончить дела с Мейером, побывать заодно в Ганновере и вернуться через Гамбург. Это было отвратительно, хотя ему очень хотелось бы при других обстоятельствах побывать именно в Геттингене! Провести день рождения во Франкфурте, где множество скучных людей говорили на прескверном (в их устах он действительно казался прескверным) немецком языке! Гартмут вздохнул, глубоко-глубоко. Потом энергично тряхнул головой, стараясь сбросить с себя все, что его тяготило, встал и прислонился лбом к окну.

А между тем наступил уже светлый день, и земля бросалась навстречу летящему поезду. Зеленые поля и канавы, полные снега в эту мягкую зиму 1911 года, голые деревья и птицы, которые, казалось, летят медленно-медленно. Где-то далеко позади безостановочно вращался крылатый крест ветряной мельницы, и небо было все в полосах облаков — бледно-голубых и розовых, словно женский фартук. Гартмут опять вздохнул, вынул сигару из изящного кожаного портфельчика, закурил и улегся на серый диван, радуясь, что может сейчас, пока поезд, гремя и трясясь, мчит его вперед, вернуться в мечтах назад, к Камилле и к прошлому.