Радуга (сборник)

У нее еще осталось восемнадцать пфеннигов, желтенькие фишки, как их называл Гильдебранд, и три коричневых кайзеровских медяка, которые чеканились во времена Вильгельма I и сумели перейти в новую эпоху, где наряду с человеческим трудом продолжали оставаться единственной абсолютной ценностью. Если она дойдет пешком до Иохимсталерштрассе на своих маленьких стройных ножках, то там можно будет сесть на трамвай и с пересадкой доехать до дома. Она очутится дома, пусть ограбленная и разбитая, зато дома. Однако Рози надо бы знать: беда одна не ходит, она влечет за собой новые беды, подобно тому как отрывок романа, напечатанный в газете, влечет за собой продолжение.

Судьба сразу же сделала Рози первое предупреждение. Многие районы города Рози знала так же хорошо, как кролик знает свой загон, тем не менее она совершенно машинально свернула в обратную сторону. Поскольку что-то в душе Рози, видимо, из страха, противилось возвращению домой, она, вместо того чтобы пойти по направлению к большой холодной церкви, безуспешному подражанию постройкам романского стиля — ее вялые, небрежные и в то же время резкие линии свидетельствовали о том, что церковь была построена в годы безверия и упадка, — вместо того чтобы пойти к этой церкви, Рози пересекла многолюдную, раскалившуюся от жары площадь, в середине которой возвышался вокзал подземки в псевдогреческом стиле.

Нет, она не могла примириться с этим несовершенным миром. Ее детская душа была не в силах свыкнуться с потерей, равно как и предаться радостно-горьким мечтам о мести; душа ее осталась нетронутой и в то же время наивной, ибо Рози, как женщину, держали в постоянной изоляции. Она старалась уйти, уйти в себя. Со стороны можно было подумать, что эта хорошенькая, вполне разумная женщина неторопливо, но уверенно идет своим путем, однако в действительности воображением Рози овладевали все более горькая скорбь, все более страстное желание «исправить мир»; внутреннее «я» Рози утратило большую часть своей жизнерадостности, мечты ее таили опасность, ибо при столкновении с повседневной действительностью они должны были кончиться еще более жестокой катастрофой.