Радуга счастья

Энни вздрогнула, как от боли, когда дверь за Стоуном захлопнулась. Она занялась приготовлением завтрака, но сердце у нее ныло, и ледяная тоска теснила грудь. Было совершенно очевидно, что Джейк не смягчился и не изменил своего мнения. Возможно, теперь он искренне желал, чтобы она исчезла из его жизни навсегда.

День по-прежнему был пасмурным, время от времени накрапывал дождик, от которого земля размокла и превратилась в красную жижу.

Во второй половине дня дождь полил сильнее. Тяжело топоча мокрыми сапогами, из сеней появились Джейк и Трэвис.

Трэвис, старавшийся держать подальше от себя свою шляпу, с которой так и капала вода, сказал:

— Просто настоящий потоп. — Посмотрел на забрызганный водой пол и добавил: — Прощу прошения, что наследил.

— Ничего страшного.

Джейк ткнул большим пальцем в сторону окна и сказал, обращаясь к Энни:

— Оставайся сегодня ночевать здесь.

— Ни за что на свете. Ты же ремонтировал в этом году дорогу, что идет через Голд-Крик. Я прекрасно доеду.

— Подумай головой! Голд-Крик взбух так, что вода дошла до самого верха берегов. — Голос Джейка звучал грубо, но где-то в глубине его слов таилась нежность.

Энни почувствовала это, и в сердце ее затеплилась надежда. Все-таки он беспокоился за нее.

Джейк схватил ее за руку.

— Слишком опасно ехать сейчас в город на машине. Еще не хватало, чтобы на моей земле кто-нибудь погиб! Не дури и оставайся ночевать.

Энни вырвалась и скрестила на груди руки. В горле ее стоял комок. Так, значит, дело совсем не в том, что он беспокоится о ней! Он беспокоился только о доброй славе своего драгоценного ранчо. Она набрала в грудь побольше воздуха.

— Я не глухая. Я тебя поняла.

Трэвис сгреб пригоршню печенья, остывавшего на кухонном столе, и сказал:

— Джейк советует тебе разумные вещи.

— Спасибо за заботу, Трэвис. Не беспокойся. Я не стану делать никаких глупостей.

Энни, ведя машину медленно и осторожно, пересекла еще один поток дождевой воды, несший свои грязные мутные волны прямо через грунтовую дорогу. Сильный ветер и тяжелые струи дождя били по машине, и ей приходилось прикладывать немалые усилия к тому, чтобы не дать автомобилю съехать в кювет. Стеклоочистители давным-давно проиграли неравную битву с потопом. Едва ей удавалось мельком увидеть дорогу в свете фар, как тут же вода снова заливала стекло, очищенное трудолюбивыми дворниками. Ей казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как она выехала со двора ранчо.

На этом отрезке дорога, перевалив через небольшой гребень, начинала идти под уклон, и вся эта низина тянулась параллельно берегу Голд-Крика. Ослепительно вспыхнувшая молния дошла до самой земли и, как ножницами, срезала ветку с тополя. Раскат грома оглушил Энни. Толстый сук упал точно поперек дороги, загородив проезд.

Она остановилась в полуметре от препятствия и выбралась из машины. Дождь и ветер сразу обрушились на нее, стали рвать с плеч дождевик. От сильного порыва ветра откинулся капюшон. Волосы мгновенно намокли, обвисли, и вода потекла за ворот.

Но и страшный рев бури не мог заглушить еще более ужасный звук — рев взбухшего Голд-Крика. Его темные мутные воды неслись совсем рядом, на глазах разрушая каменистые берега. Дерево, росшее на самом краю, задрожало, накренилось к воде, и вот его уже унесло прочь вместе с изрядным комом земли.

С трудом преодолевая ужасную силу ветра, Энни открыла дверцу и снова забралась в машину. В первое мгновение она просто прикрыла глаза, и в ее душе было только одно чувство — радость от того, что автомобиль укрыл ее от непогоды.

Она вновь завела двигатель и осторожно принялась объезжать упавший сук. Вскоре она миновала небольшую рощицу тополей и резко нажала на тормоза, ошеломленная зрелищем, представшим ее глазам при свете новой вспышки молнии. Мост, белая краска которого была сильно повреждена непогодой и местами сошла, стоял как белый призрак на пути бурлящей, беснующейся, пенящейся красной воды.

Переезжать через мост было слишком опасно. Как ни неприятно, а придется возвращаться в дом Джейка. Дождь лил так, что ничего нельзя было разглядеть сквозь заднее стекло. Энни с трудом открыла дверцу и снова вышла под проливной дождь. Буря свирепствовала вовсю. Вдруг со стороны стремительно несущегося потока донесся низкий, грохочущий звук.

Молния! Она едва успела нырнуть обратно в машину, как ослепительная вспышка и последовавший раскат грома разорвали воздух совсем рядом. Позади нее два дерева, сросшихся корнями, треснули, загорелись, словно пораженные взрывом, и упали на дорогу, отрезая ей путь к отступлению.

Теперь у нее оставался один вариант — ехать вперед как можно скорее, пока вода не поднялась еще выше и не увлекла в реку и автомобиль, и саму Энни.