Радуга Шесть

— Из-за чего столько шума? — спросила Кэрол Брайтлинг у министра внутренних дел. Ей казалось, что это очередная игра мальчиков с их игрушками.

— Вообще-то без особой причины, — ответила министр внутренних дел, которую проводила к автомобилю группа ее собственных телохранителей. — Судя по тому, что показывали по телевидению, это была весьма успешная операция по спасению всех этих людей. Я бывала в Австрии несколько раз, и местные копы не произвели на меня особого впечатления. Может быть, я ошибаюсь. Но, судя по всему, Джордж знает больше, чем говорит.

— Да? Конечно, Дженни, он ведь принадлежит к «внутреннему кабинету», — заметила доктор Брайтлинг. Это было что-то, не нравившееся «внешнему кабинету». Правда, Кэрол Брайтлинг, строго говоря, не принадлежала к кабинету вообще. У нее было кресло у стены вместо кресла у стола, куда она садилась только в том случае, когда рассматриваемый вопрос требовал научного мнения, чего не потребовалось в данном случае. Хорошие новости и плохие новости. Ей приходилось прислушиваться ко всему, и она записывала все, что происходило в душной, витиевато разукрашенной комнате, окна которой выходили на Розовый сад, тогда как президент распоряжался повесткой дня и быстротой, с которой решались вопросы, — в данном случае это делалось плохо, подумала она. На вопрос о налогах ушло больше часа, а на проблему национальных лесов, которая относилась к министерству внутренних дел, не осталось времени. Было решено отложить обсуждение этой проблемы на следующее заседание, через неделю.

У нее не было личной охраны, не было даже кабинета в самом Белом доме. Предыдущие советники по науке занимали кабинеты в западном крыле, но ей выделили кабинет в Олд Икзекьютив офис билдинг. Это был кабинет, больший по размерам и более комфортабельный, с окном, чего не было в кабинете в подвале Белого дома. Зато, хотя ОИОБ считался частью Белого дома из-за административных соображений и по соображениям безопасности, у него не было такого престижа, а престиж было самым главным, если вы были частью персонала Белого дома. И это даже при президенте, который старается ко всем относиться одинаково, кого не интересует этот дерьмовый статус, — избежать проблемы статуса на этом уровне правительства невозможно. Потому Кэрол Брайтлинг так ревниво относилась к своему праву приходить на ланч в столовую Белого дома и садиться за стол вместе с Большими Мальчиками и Большими Девочками администрации. Она также была недовольна тем, что для встречи с президентом всего на несколько минут Его Ценного Времени ей приходится обращаться с просьбой к главе администрации и секретарю по записям на прием. Можно подумать, что она когда-нибудь тратила эти минуты понапрасну.

Агент Секретной службы открыл перед ней дверь с почтительным поклоном и улыбкой. Далее она вошла в поразительно безобразное здание и повернула направо к своему кабинету, окно которого, по крайней мере, выходило на Белый дом. Кэрол передала свои записи секретарю (разумеется, мужчине) для транскрибирования, затем села за стол, нашла на нем новую пачку бумаг, которые нужно прочитать и по которым принять меры. Затем выдвинула ящик письменного стола, достала оттуда жевательную резинку и придвинула к себе пачку бумаг. Немного подумав, Кэрол взяла телевизионный пульт и включила канал CNN, чтобы узнать, что происходит в мире. На канале начинался час новостей, и главной сенсацией было происшествие в Вене.