Радуница

— И не возись! — буркнула она, оттолкнув его руку, и сама быстро отряхнула свои ноги в плотных белых колготках от снега. — Больно ты нужен, неотесанный мужлан.

— Хорошо, хватит спорить, — сказал он вдруг примирительно. — Пойдешь со мной. Думаю, колдун этот около моего дядьки Карачуна, ворожея темного, околачивается. А дядька мой во дворце покойного батюшки моего засел с войском царским. Как отвоюю я царство свое назад, так колдуна изловим и заставим его тебя обратно домой вернуть. Добро?

— В смысле, твое царство? Какое царство?

— Это царство-государство батюшкой моим покойным мне завещано. Но отобрал его Темный Карачун да на всю округу чары навел, что пелена серая все небо укутала да солнечные лучи не пускает на землю-матушку, оттого уже третью неделю мрак везде. Не видишь, что ли?

— Вижу, я просто думала, это сумерки.

— Да сейчас все время сумерки. Ни дня, ни ночи не разобрать, говорю же. Карачун солнечный свет на землю не пускает. Да холодом и морозом все кутает. Он теперь всем владеет. А меня выкинул к черту на кулички, да еще и силы лишил, ибо пояс обережный отобрал. Но я просто так не сдамся, все же царевич я! Должен царство свое отвоевать обратно да солнце ясное освободить от мрака!

— Что за сказки ты рассказываешь? — удивилась Саша.

— Какие сказки?

— Ну, сказку, словно твой, этот Карачун, как крокодил, солнце проглотил.

— Какой еще крокодил? Не ведаю ни про какого крокодила! Я тебе правду говорю, кикимора! Не веришь мне, ну и ступай прочь!

— Опять началось! — выпалила Саша, вновь догоняя его. — Ну так и быть, верю я тебе. Я в каком-то заколдованном царстве. Ты царевич Коля, Карачун — твой дядька, он отобрал у тебя трон, а колдун может вернуть меня назад, так?

Молодой человек вновь пошел вперед и только буркнул:

— Хочешь верь, хочешь не верь. А если хочешь вернуться обратно в дупло и на свое болото, то пошли со мной. Помогу, так и быть, тебе, щуплая.

— Ох! Вот и спасибо, Коля, — обрадовалась Саша, совсем даже не обидевшись на слово «щуплая». — Нет чтоб сразу так. А то вечно вам, мужикам, с женщиной сначала поспорить надо!

— Погоди, — прикрыл он ей рот рукой. — Додумался я, куда идти надобно. Это лес-то заколдованный. Надо идти в обратную сторону!

— Как это?

— Мы с колдуном пришли с юга на север, а обратно так же идти надо!

— С севера на юг?

— Нет. С юга на север, как и на ту поляну к дубу волшебному шли. И тогда выйдем.

— Ничего я не поняла.

— Ну, ты же не Жива Премудрая, а кикимора, тебе и не понять.

— Прекрати назвать меня кикиморой! Мне это неприятно.

— Да? Ну, хорошо. Хотя кикимора — обычное название болотных ведьм, они обычно не обижаются.

— А я не ведьма, и тем более не болотная!

— Неужели? Но все ж больно похожа на нее.

— Ты на царевича тоже не больно похож.

— Конечно, я ж опальный царевич, еще и заколдованный.

— Кем же заколдованный?

— Дядькой моим, Карачуном, я ж сказал уже. Он у меня хитростью пояс обережный, матушкой покойной подаренный, отобрал. И я силу свою богатырскую потерял. Оттого теперь и нужна мне дружина богатырская, чтобы одолеть его да трон царский вернуть, на который меня народ наш посадить хотел. А раньше бы с поясом матушкиным он со мною в жизнь не справился. — Он чуть прищурился и как-то по-доброму добавил: — Пошли, а то уж и впрямь холодает.

Вновь поспешив вперед, он тяжело вздохнул, обдумывая, что первым-наперво надо сделать.

День у Колядара не задался еще с утра.

Сначала он долго не мог отыскать в славном граде нужного колдуна, а затем, когда нашел, то долго уговаривал его помочь, предлагая ему всякие блага. Колдун согласился, но всё вышло наперекосяк. И он не получил ни дружину, ни богатыря, вместо них — эту вредную, тощую девицу, раскрашенную какими-то черными и красными красками. Он совсем не горел желанием тащить с собой ее и понятия не имел, что теперь с ней делать.

— Как звать-то тебя, чахлая? — обратился он к ней.

— Александрина.

— Алексан….. Тьфу ты, твою бабушку, — выругался молодой человек. — Что за дурное имя? Тебя что, родители после свадебного пира зачинали, что ли? Раз такое имя дурное дали?

— Че это дурное? Александрина — это в честь царей русских! — произнесла она.

— Каких еще царей? Отродясь нигде таких царей не было.

— На свое посмотри, лапоть необразованный, тебя-то вообще звать всего лишь Коля!

— Царевич Колядар.

— Кито? — подняла она брови. — Какое-то имя у тебя больно знакомое. Словно слышала где-то уже.

— Конечно, в нашем царстве после имени покойного батюшки мое имя все знают.

Они прошли не более четверти часа, как Саша чуть отошла от него и устремилась в сторону.

— Эй, ты куда? — окликнул он ее.

— Я пИсать очень хочу!

— ПИсать? — опешил он, остановившись и нахмурившись, ей вслед добавил. — Точно кикимора! Только они такие слова говорят и не стесняются.

Она быстро зашла в кустарник и сделала свои дела. Вернувшись спустя пару минут, как-то недовольно зыркнула на него и спросила:

— А чего я должна стесняться? Что пИсать мне приспичило?

— Да. Хоть бы стыдливо сказала, что отойти тебе надо, или уж на крайний случай в кусты. Да и глаза в пол опустила.