Радужная долина (СИ)

  Забавно, я не раз держал в руках эту винтовку, но лишь сейчас ее тяжесть внушала мне уверенность в своих силах, раньше тяжесть оружия казалась мне лишь помехой. Интересно, это из-за ее зарядов? Или все-таки это что-то изменилось во мне? Вряд ли я раньше смог бы так спокойно стоять, не обращая не малейшего внимания на сошедшиеся на мне взгляды столичных аристократов. Причем некоторые из них давили, вполне материально пытаясь продавить защиту амулета, угу, хвост от беса вам! Окинув презрительным взглядом толпившихся вокруг и возмущенно гомонящих наиболее обеспеченных обитателей метрополии 'а билеты в главный столичный Колизей стоят не дешево' как же, наши грузовики перекрыли подъезд к главной лестнице и теперь десятки дорогих автомобилей и запряженных часовыми и живыми конями экипажей были вынуждены 'выгружать' своих пассажиров в стороне. Проследив за колоссами утаскивающими контейнер со скорпионом, я махнул водителям грузовиков разрешая отправляться 'сам жест я долго репетировал, он должен был получиться расслабленный' и двинулся во главе своего отряда к главной лестнице Колизея.

   * * *

  В таком же порядке мы и вошли в Колизей. Миновав арку стеклянных врат мы оказались в гигантском, выполненный в теплых, золотисто медовых тонах, зале с высоким купольным потолком, перечеркнутым стеклянными струнами воздушных галерей, в местах пересечений которых ярко сияли 'благодаря нотной подсветке' полированные металлические диски банкетных площадок. Сейчас они были заполонены сотнями гостей прибывших на церемонию открытия Колизея. Впрочем на покрытом сложной каменной мозаикой полу зала тоже было отнюдь не безлюдно, десятки группок разодетых в пух и прах аристократов со своими спутницами. Сияние многочисленных драгоценностей затмевалось лишь сиянием красоты их обладательниц, здесь собралась 'элита' аристократии Метрополии, вернее, ее самая богатая и беззаботная часть. И именно поэтому перед моим взором представали самые дорогие в столице девушки и драгоценности. Я усмехался, ловя направленные на нас взгляды, в них легко читалась опаска, любопытство, удивление и даже возмущение, похоже безучастными наше появление мало кого оставило. Так же судя по всему некоторые 'свободные' дамы смогли оценить стоимость моего наряда, во всяком случае, ничем другим я не мог объяснить их благосклонные улыбки и многозначительные взгляды, бросаемые мне из-под прикрытия собранных из тонких и бритвенно острых пластинок разноцветного стекла, вееров.

  Ну что же, первая часть нашего выступления под название 'пришествие варваров' прошло удачно, теперь осталась самая малость, не открывая своего инкогнито разыграть пару дуэлей на арене славы. Ведь день открытия нового сезона Колизее это не только первый день нового цикла, это еще и 'день чести'. Один из четырех дней в году, когда простой гражданин метрополии может бросить вызов в лицо любому ее аристократу. И если арбитр сочтет, что противники равны по силам, она должна будет состояться на арене ближайшего Колизея до восхода солнца. Конечно, это в идеале, охрана большинства аристократов в такие дни не дремлет, просто не подпуская никого к своим хозяевам. Вернее охрана тех из них кто не мог подтвердить свою власть и богатство силой своего дара и мастерством своих плетений, ну или хотя бы силой свих амулетов. Но при большем желании, как следует подготовившись и подобрав подходящий момент 'чтобы было как можно больше свидетелей и среди них были 'хорошие друзья' вашего противника' было вполне возможно заплатить по счетам. Не одна сотня 'индустриальных' аристократов таким образом лишилась голов. Все таки деньги в метрополии в отличии от той же республики отнюдь не делали тебя всесильным, даже очень большие деньги. Ведь 'день чести' был одной из незыблемых традиций принятых первым советом патриархов, первоначально он должен был играть роль 'пожарного клапана' для чересчур распалившихся во время суда крови конфликтов. Барьером прерывающим виток кровавого противостояния, барьером перешагнуть через который могли лишь победители . . .

  Но какова ирония судьбы, предназначенная для сдерживания самых агрессивных боевых кланов метрополии, теперь эта традиция играл роль 'планки' укорачивающей на голову чересчур 'зарвавшихся' промышленников и прочих представителей 'новой' аристократии. Конечно, их это не устраивало и в большом совете ежегодно ломались сотни копий в попытках отменить это традицию, но патриархи были непреклонны. Их сила зиждилась не только на мощи армии или экономики, каждый из них сам по себе был великим магом. Хотя противоречия стали возникать и там, кто знает, не является ли происходящее сейчас в метрополии последствиями одного из этих конфликтов . . .

  Впрочем, сейчас меня должна волновать не высокая политика, а моя 'игра'. Ведь даже без приказа министра я не собирался позволить кому-то ни было, испортить прическу нашей 'принцессе' гордости и головной боли всего нашего потока. И для этого я должен хорошо сыграть свою роль, а значит? сейчас меня ждут столь не любимые поединки.