Радужная Нить

Весь день прошёл в блужданиях по городу. Дзиро сначала был послан в Управу с донесением о пропаже важной особы, а затем, в обществе двух отцовских слуг — обшаривать в поисках Ю переулки Овары. Мы же с Ясумасой взяли на себя окрестности Храма Небесного Милосердия, но не нашли дом его возлюбленной и при свете дня. Ясу клялся, что запомнил место, куда выходили его двери, но там, куда он указывал, виднелся лишь кусочек старого пустыря, один из немногих незастроенных, да ограда храмовой рощицы. Мы расспросили жителей соседних домов. О девушке по имени Химико, равно, как и о молодой особе, соответствующей описанию, никто не слыхивал. В квартале Ласточек жили писцы, художники малой руки, знакомые друг с другом много лет, но никак не таинственные незнакомки.

После полудня, отчаявшись, мы переключились на юмеми и к вечеру обошли все известные нам лавки древностей, а также те, которые посоветовали хозяева первых. Вид мы имели такой, что было понятно без слов: купить ничего не купим, а покалечить можем.

Сначала обрадовались: почти каждый из них встречал уроженца Хань, а то и нескольких. Как-никак, Центральная Столица. Кое-кто походил на Ю (такого, каким его видели окружающие), остальные были пожилыми, толстыми, сутулыми, а также женщинами. Что касается одежд, то в полумраке, сопутствующем большинству заведений, где ушлые торговцы пытаются выдать местную поделку за заморскую диковинку, определить цвет бывает непросто. Чёрный, серый, коричневый — тёмно-синий ханьский халат мог скрываться под любым из этих описаний.

И, что вдвойне прискорбно — никто из владельцев или работников не имел представления, куда мог направиться посетитель. Мы собрались было вернуться в одну из лавок, хозяин которой показался мне подозрительным, поскольку не вспомнил ни одного ханьца, но уже стемнело. Ноги отваливались, а если колотить в закрытую дверь, то откажут ещё и руки. На что тогда сгодимся? Мы медленно побрели домой, а вскоре вернулся и Дзиро, грустно сообщивший, что сбил себе пятки, но господина Ю так и не нашёл. Мэй-Мэй обеспокоенно всплеснула ручками, но на вопрос, не появилась ли у неё догадка, покачала головой:

— Нет, господин Хитэёми. Я бы непременно сообщила. Очень признательна вам за поиски. — Она низко поклонилась нам с Дзиро и отдельно — Ясумасе. — И господину Татибане.

С этими словами она удалилась в покои. Надежда на то, что кукла может почувствовать местонахождение хозяина, тоже с треском провалилась.

Мы крикнули слуг и приступили к поздней трапезе, за которой нас и застал отец.

— Кай! Где тебя ёкаи носят?! — он выглядел запыхавшимся, негодующим, но в то же время чем-то довольным. — Почему не сообщил о возвращении? Занимаешься всякой ерундой, ещё и слуг от работы отвлёк… объявится твой гость, никуда не денется. Дело молодое, столица кому угодно голову вскружит!

— Простите, отец. Желаете разделить с нами ужин?

— Нет, я отужинал, — при моём друге отец привык не церемониться. — Бродишь неизвестно где, в то время как Сын Пламени удостоил тебя личным посланием!

Надо же…

— А тебя всё нет и нет… А на словах гонец Его Императорского Величества передал, чтобы ты немедленно явился к нему, в любое время дня и ночи, не утруждаясь сменой одеяний! — торжествующе завершил он, посмотрев на меня с крайним порицанием во взоре.

— Явился? К гонцу или Императору? — шутливо уточнил я, отправляя в рот добрую пригоршню риса. Не дадут насытиться, уже знаю. И чуть не подавился, застонав, озарённый догадкой.

Ю, по своему обыкновению, не удовольствовался одной лишь прогулкой. Каким я был наивным! Нет, ушлый ханец таинственным образом пробился к Сыну Пламени, и теперь меня призывают, чтобы… Чтобы что? А вот это предстоит выяснить. Но волноваться о судьбе юмеми более не приходится. Он при дворе, живой… или не очень. Мало ли, каких дерзостей он там наговорил?..

— Ну что ты рассиживаешься?! — продолжал тем временем кипятиться мой родитель. — Как ты смеешь испытывать высочайшее терпение, когда в послании ясно было сказано… чтобы живо, в чём есть…

В чём мать родила!

— Уже бегу. — Я прожевал разваренные зёрна, едва не застрявшие в горле единым комком, и поднялся с татами. Ясумаса повторил мои действия, словно зеркальное отражение. — Ясу, ты можешь продолжить трапезу, приглашение касается только меня. К сожалению.

— Я… пожалуй, что отужинаю дома. Надо выспаться к завтрашнему дню. — Мой друг никогда не ладил с почтеннейшим Хитэёми-но Хидэ и предпочитал избегать его гостеприимства в моё отсутствие. — Прошу меня извинить.

Он вежливо поклонился, удостоившись сдержанного кивка отца, и мы вместе покинули родной кров. Долгожданный отдых оказался таким кратким!