Радужная вдова

Командир отряда милиции особого назначения Павел Лихачев был не в настроении, а когда он бывал не в настроении, то на всем протяжении рублевской «правительственной» трассы находился минимум один крепко сжатый кулак, с которым вам не стоило искать встречи. Павел Лихачев строго следил за собой и своими подчиненными. Ежедневная физическая подготовка, так сказать, упорные занятия по боевой и политической, стрельбы… Отряд Павла считался элитным — никакой Чечни, никаких «горячих» точек, может, пару человек и выделяли в сводный отряд Московского ОМОНа, но это еще до той поры, как Павел вступил в должность командира. Хотя сам Паша прошел Чечню: он находился там чуть больше месяца на блокпосту. Внутренние войска, и в особенности ОМОН, резко выделялись своим видом из всей военной группировки «федералов». Они всегда выглядели чистенькими, подтянутыми и накормленными. Армия же разлагалась. Глядишь на солдата, а перед тобой какое-то оборванное чудо… Армия и эмвэдэшники недолюбливали друг друга, и порой доходило до вооруженных стычек. Армейцы считали, что все боевые операции, участие в сражениях, вся тяжесть войны лежала на их плечах, а МВД, дескать, охраняли на блокпостах самих себя. Может, так оно и было, за исключением спецопераций, но на то она и армия. Зато и чеченцы к внутренним войскам относились совсем по-другому (это к вопросу о тяготах войны): ОМОН и контрактников они ненавидели и не желали попасть к ним, лучше самому себе пустить пулю, а вот к армии «чехи» были гораздо терпимее. Бабы, ополоумевшие и почерневшие от горя, так даже умудрялись их жалеть — ненавидеть и жалеть одновременно. Вообще война — полное говно. Она совсем не похожа на то, что о ней пишут и думают цивильные, — здесь наши, там ваши, четкие боевые операции, логика, героизм… Война — бессмысленный бардак, где все друг друга ненавидят и всем друг на друга наплевать. Авиация работает по своим, бронированные танки в городе жгут босоногие мальчишки с бутылками «коктейля Молотова» в руках, приказы, проходя вертикаль, видоизменяются до неузнаваемости, никто ни за что не отвечает, все воруют и хотят выжить. И есть люди, которым война нравится. Не то что они ее любят или они уж прямо такие людоеды, но им на войне удобно. Во всем этом бардаке много чего липнет к рукам, и вроде ты при деле. Паша встречал таких людей, говорят, их и среди чеченцев полно: играют себе в войнушку, и все. А кто поумней, варит на войне бабки. А самые умные ее и затеяли. Где-то Паша прочитал, что тот, кто развязывает войну, в любом случае свинья. Это сказал Хемингуэй. Паша за свою жизнь прочитал много крутых боевиков; эта книга не была боевиком, а Паша не любил других жанров, но все равно эту книгу он запомнил. Сейчас его элитный отряд охранял участок, где явно жила та самая свинья. И Паша будет ее охранять, потому что бороться со свиньями — то же самое, что бороться с ветряными мельницами, а он этого делать не собирался. Вовсе не собирался. Вот только сегодняшний день несколько попахивал дерьмецом, поэтому Паша и пребывал не в настроении.

Отряд был снят с физической подготовки — не привыкать, на то она и служба. Но вот снят был очень странно — все подразделение, вместе с Пашей, передавалось под командование каких-то «бобров» из Москвы. С ними еще прибыло несколько человек спецназа — получался вот такой сводный отряд, но и это еще нормально. А вот то, что отряд должен будет присматривать за свадьбой какой-то братвы, — это уже совсем другая служба. Паша был, понятно, наслышан о предстоящем событии, а о существовании Лютого знала каждая собака, но все равно — это уже совсем другая служба.

Приказ есть приказ — в 12.00 по Москве отряд был у особняка Лютого. «Бобры» из Москвы находились уже там. Оба в штатском. Один представился майором Гриневым, и Паша подумал, что если это так, то сам он — Петр Первый. Второй вообще назвал лишь свою фамилию, и Паша решил, что так будет лучше, потому что по их рожам было видно, что за контору они представляли. Паша подумал, что, если б им не надо было иметь дело с одетым в камуфляж подразделением, они вообще вырядились бы под каких-нибудь дачников. Вопреки устоявшемуся мнению о том, что агенты этой конторы умеют быть незаметными в толпе, Паша был убежден, что они всегда перегибают палку и их видно за версту. Сейчас дела обстояли именно так. Еще бы — соберутся все сливки криминального мира, вот они и вынюхивают. По мнению Паши, это будет не свадьба, а сходка мафии. Паша их ненавидел. На генетическом уровне. И его отец, и даже дед были сотрудниками органов внутренних дел. Кстати, «бобров» из Москвы и их контору в семье Павла Лихачева также особо не жаловали.

Отряд на трех машинах окружил усадьбу Лютого, а «бобры» из Москвы, прибывшие с ними бойцы спецназа — четыре человека в масках — и Паша направились к дому. Однако прием их ждал более чем холодный. Встречать непрошеных гостей вышел сам хозяин.

— Чему обязан такой чести? — сухо спросил Лютый.