Радужные небеса

– Но теперь я думаю, что представляю для них угрозу, – продолжил я. – Мимики становятся полными копиями людей из моих воспоминаний. Скорее всего, они забывают, кто они на самом деле.

– Почему вы так решили?

– Либо забывают, либо очень хорошо притворяются, но это вряд ли. Почему решил? Потому что ты тоже мимик. Настоящий Володька Чиж умер на моих глазах в тот бой.

* * *

Я пытался непослушными пальцами вставить магазин, только теперь понимая, что ранен. Где и когда меня зацепило? Чиж с пробитой грудью бился на земле, как раненая птица, его пальцы загребали песок, оставляя кровавые разводы. Магазин снова выскользнул из моих пальцев и упал на дорогу. Все бесполезно и бессмысленно. Жить или умереть больше не имело никакого значения, собственная смерть меня не пугала. У самураев с их буси-до было подобное состояние «не ума», когда они совершали действия рефлекторно, без страха и сожаления убивая противника. А я также без страха и сожаления больше не хотел сражаться.

Тень закрыла от меня свет. Я ожидал смерти, но вместо этого на мое плечо опустилась рука стоящей рядом Маши.

* * *

– Я мертв? – удивился Чижик. – Не может быть. – Он побледнел, на его лице то появлялась, то пропадала улыбка. – Ерунда какая-то.

– Да, Чиж, ты мертв. Ты существуешь только благодаря моим воспоминаниям. Если я уйду, вы потеряете свой облик, но я не хочу уходить. И я не виноват в твой смерти.

– Нас всего четверо из нового отряда, – тихо произнес Чиж. – Вы хотите сказать, что все мы мимики? Меня послали выследить вас и устранить, как дезертира. Говорят, что это вы тогда завели отряд в ловушку. Знаю, что это не так. Но все очень странно. Я не ощущаю себя чужим. Слушайте! А может быть, пришелец вы и это вы меня обманываете?

Я взял его автомат, проверил затвор. Плечо кольнуло давно забытой болью.

– А ведь меня точно боятся, – сказал я скорее для самого себя, чем для Чижа. – Определенно боятся, иначе не отправили бы вас меня убить.

Чиж попытался отобрать автомат, но я не отдал и продолжил:

– Они готовы взорвать часть себя, чтобы устранить меня. Они не могут убить меня сами, превращаются в ожившие воспоминания и не знают, как взорвать ядерный заряд, чтобы уничтожить меня вместе с городом. Поэтому они направили сюда вас – мимиков, превратившихся в солдат из моих воспоминаний, пусть даже тех, что считают себя людьми.

Чижик внезапно кинулся ко мне, толкнул, сбивая на землю. Его голова взорвалась фонтаном крови, а потом раздался хлопок далекого выстрела. Я перекатился, высматривая противников. Сквозь открытую калитку заметил трех врагов. Один скрывался в доме молодоженов – именно он стрелял из открытого окна. Двое других приближались по улице, перебегая от укрытия к укрытию.

Чижик шевелился на земле грудой сплетенных лап и щупалец, которые вырастали из его мертвого тела. На порог выбежала Маша и замерла, неотрывно глядя на появляющегося мимика.

– Назад! – махнул я рукой, приподнимаясь. – В дом, быстро!

Главное, увести врагов дальше от моей семьи. Сжимая автомат, я выскочил на улицу и укрылся в соседнем доме. Часть забора с треском рухнула, сквозь образовавшийся проем выбрался истекающий черной кровью мимик. Он полз по направлению ко мне, его щупальца бессильно шевелились, не в состоянии оторваться от земли. Я поднял автомат и сквозь выбитое окно прицелился в чудовище. Затем опустил оружие, зажмурился, представляя заросшие травой могилы. Я не хочу убивать. Не хочу больше смертей, ни человеческих, ни чужих.

Пули стучали по стене, на меня сыпалась штукатурка. Надо было бежать, уводить врагов дальше за собой, но я не мог сдвинуться с места.

Мимик подполз к стене, ухватился щупальцами за оконный проем и приподнялся. В этот момент в него попала разрывная пуля. Мимик по-щенячьи взвизгнул и затих. Я высунул автомат в окно и выпустил очередь куда-то в воздух в сторону врагов.

В это время на улице появился, пошатываясь, Потапыч с пустой бутылкой в руке. Он прокричал что-то нечленораздельное, замахнулся и бросил бутылку в сторону солдат. Прежде чем она упала на землю, один из «коршунов» вскинул автомат и выстелил. Я видел, как пуля попала Потапычу в плечо. Потапыч заорал и повалился на землю. Его кровь, сначала красная, через несколько мгновений окрасилась в черный цвет. Потапыч оброс шипами и щупальцами, вскочил на четыре лапы и бросился на врагов.

Наверное, у мимиков есть защитный механизм, включающийся в минуты опасности, и существо, бывшее Потапычем, вновь осознало себя. Выстрелы и рев, глухие удары и свист, который издают в воздухе бичи-щупальца, слились воедино, а потом наступила тишина. Больше было не разобрать, кто из мертвых мимиков был ранее Потапычем, кто – «коршунами». Их мертвые тела переплетались в тошнотворном сочетании лап, зубов и щупалец. Один из мимиков пытался уползти, но затих, сумев преодолеть лишь несколько метров.

Автомат выпал из моих рук. От шума его падения я пришел в себя, вновь подобрал оружие и вернулся домой. Выбежавшая навстречу Маша бросилась мне на шею.