Радужный кот

Надя улыбнулась краешком губ. Эти слова были ей приятны.

– Ещё бы чуть-чуть, – сказала она. – И ты, полицай, пожалел бы.

– Угрожаешь?

– Нет, – ответила Надя устало. – Просто время уходит, а дел ещё тьма.

Майор нахмурился:

– Выкладывай, что задумала?

Надя скользнула по нему игривым взглядом, засмеялась:

– Да что я могу задумать, Олеженька? Зелье вот хотела сварить да приворожить тебя обратно. А то давно у меня хорошего мужика не было, всё сплошь нечисть да хтонь.

Кошевой посмотрел на неё внимательно и медленно, взвешивая слова, ответил:

– Ты мне, Надя, мухоморы в уши не втыкивай, я тебе не мальчик. Зачем тебя ночью в лес понесло? На кой тебе эти рогатые сдались, а? Огород на них пахать – не сезон. Тебе ведь повезло, что всё на хулиганство списали, а то можешь и посидеть за вызов потусторонних без разрешения.

– Да не вызывала я их! – взвизгнула ведьма.

– А кого вызывала? – майор вцепился в неё взглядом.

Чёрные Надины глаза на мгновение замерли, затем в них плеснулась усмешка:

– Не твое дело. Городовой.

– Я-то может и городовой, но тебя хорошо знаю. Говори, что у тебя на уме!

– Ты? Знаешь меня? Чёрта лысого ты знаешь. Знал бы, не женился б на другой.

Майор вздохнул. Тяжело вздохнул:

– Ладно. Хрен с тобой. Нигматуллин, оформляй её.

Ведьма победно вскинула подбородок с милой до боли знакомой ямочкой и вышла из камеры. Олег Васильевич, почесав в затылке, проводил её взглядом. Нигматуллин снова зашуршал бумагами.

– Вот здесь распишитесь, – проворковал он. – И здесь ещё.

– Знаешь, Олежа, – сказала Надя. – Одно тебе скажу. Ты вместо того, чтобы за ведьмами по лесам гоняться на бобике, лучше бы за Алёнкой своей приглядывал.

– Что? Что ты сказала?! Да как ты… – голос майора легонько дрогнул и зазвенел железом.

– Олег, – Надя посмотрела на него серьёзно. – Мне твоя Алёнушка тоже дорога. По-своему, конечно. Просто приглядывай за ней, вот и всё. Дети ведь.

– Да ты… – но майор не договорил, из кармана его штанов неожиданно запел Расторгуев: «И на рассвете вперёд уходит рота солдат…»

Ведьма засмеялась. Олег Васильевич сурово зыркнул на неё и полез за телефоном.

– Да? – бросил он в трубку. – Какой ещё долгострой? Понял. Буду. С Настей поедем. Скажи, пусть собирается. Кто там рядом в городе? Коготков с Шубиным? Их тоже туда отправь. Да мне всё равно. Отправь. Понял?

Майор повесил трубку и задумчиво посмотрел на Нигматуллина. Тот участливо заморгал в ответ.

– Где эта… Калинина? – спросил Олег Васильевич.

Нигматуллин по-дурацки открыл рот и удивлённо начал озираться по сторонам. Ведьмы нигде не было.

– Ушла, тарищ майор… наверное.

– Эх, ты! Наверное!

Олег Васильевич резко развернулся и быстрым шагом вышел из СИЗО.

Бобик тарахтел у входа в участок. За баранкой сидел Пантелеич и как всегда курил что-то невыносимо крепкое. Майор Кошевой расположился на сидении рядом с водителем, вдыхал забористый дым и думал. Думал и злился. Зачем она сказала про Алёнку? Что имела в виду? Конечно, Надя хотела его задеть, злилась за то, что продержал её в камере все выходные. Конечно. Так и есть. Майор понимал это, но беспокойство всё же не отпускало его. Наконец, он нервно стукнул пальцами по передней панели уазика и сердито рявкнул:

– Да где её черти носят?! Красится она там, что ли?

В этот момент дверь участка раскрылась, и из неё вышла симпатичная рыжая девушка с внушительным чемоданом в руках. Чемодан был штатным, громоздким и неудобным, однако в нём умещалось всё, что нужно криминалисту пограничной стражи.

– Настя! – крикнул майор. – Сколько тебя ждать, а? Почему так долго?

– Уф, – выдохнула девушка, впихивая чемодан на заднее сиденье. – Лучше помогли бы, товарищ майор. Такую тяжесть таскать!

Кошевой сурово окинул её взглядом: никакой субординации!

– Да инструменты я мыла, Олег Васильевич. Инструменты. У вас же денег на отдельные для лаборатории нет. Вот я и пользуюсь полевыми.

Олег Васильевич сдулся.

– С деньгами, Настя, это не ко мне, сама знаешь.

– Ещё как знаю, – проворчала девушка. – Травы на свои у бабок на рынке покупаю.

– Ну всё-всё, Настя, – поморщился Кошевой. – Там портал на Кременной открылся. Нас ждут.

– Ну портал, так портал. У, надымили как! – поморщилась девушка.

– Поехали уже, Пантелеич, – крякнул майор.

Уазик тронулся. Мимо них заскользил город. Серый, как и многие осенние города. Спрятанный в жухлых листьях, кое-где припорошённый снегом, весь сгорбленный точно старик в дымке какого-то угасания перед единственно верным своим итогом – зимой. Все молчали, и только Пантелеич порой покряхтывал, скрипел сиденьем, ворчал на светофоры, на водителей, на дорогу. В безнадежной симфонии осени это была его собственная партия. Прекрасная партия Пантелеича, естественная, как звуки дождя за стеклом. Она успокаивала, укачивала, усыпляла…

Глава XII

– Настя. Настя, проснись… Младший лейтенант Береговая!

– А?.. – девушка открыла глаза и поняла, что лежит головой на твёрдом неудобном чемодане.

– Ну ты что? – Олег Васильевич улыбнулся. – На работе спишь. Перед Пантелеичем стыдно.