Радужный слон (или как довести начальника...)

Он хохочет громко, заливисто, хоть ничего смешного не сказал, и я тоже улыбаюсь, насколько это возможно с плотно сжатыми губами. Офис постепенно наполняется народом, и каждый норовит поинтересоваться моим занятием, да ещё и спереть из коробки какой-нибудь красивый шарик. Так всё разворуют, бессовестные, нечем будет нарядить холл, и мне прилетит от «главного слона».

Поэтому решаю спуститься пока к насущным делам, чтобы потом, в перерыве, закончить начатое.

Севу отвлекли в отдел печати, поэтому справляюсь сама, но не замечаю, как подол юбки зацепляется за острый выступ поломанной в одном месте стремянки.

Вот уж, не везёт, как не везёт…

Треск раздаётся на всю рецепцию.

И я, лишь спустившись окончательно, понимаю, что катастрофа обещает быть масштабной.

Она просто расходится на две части, обрываясь лохмотьями из-за структуры ткани. Я остаюсь стоять в одних колготках, которые хотя бы плотные, на том «спасибо».

— Полин, там договора должны были с курьером привезти… — Соня, наша юристка, замирает в проёме, рассматривая меня в неловком положении. А я лишь всхлипываю и только после этого могу нормально вздохнуть.

Ну за что?!

— Эй-эй… Погоди! — Предостерегает юрист мою истерику. — Не реви!

Она шустро подбегает ко мне, и прикрывая какими-то папками мою обтянутую колготками попу, двигает к ресепшну, чтобы спрятать мой позор за ним, как за ширмой.

Но я уже не могу сдерживать слёзы отчаяния, они сами катятся по щекам, не остановить.

Соня мечется в поисках чего-нибудь спасительного для меня, как будто в этом офисе есть гардеробная, где можно с лёгкостью подобрать себе необходимую одежду. Подумаешь, юбка порвалась… другую надену.

— Сейчас… мы что-нибудь придумаем… — Девушка кружится вокруг меня. — Садись.

На нашу возню выползают девчонки из дизайнерского, окружив меня, как чайки, озабоченно вереща: «да как же это», «чёртова старая рухлядь» и «кто её вообще туда лезть заставил»?

Я реву уже просто, не сдерживаясь, размазывая сопли по щекам. Обычно я не такая плаксивая и ранимая, просто, видимо, напряжение и постоянный тонус дали о себе знать.

— Ну и что тут происходит? — Раздаётся строгий голос начальника в самый разгар нашей тусовки.

Все разом замолкают и обращают взор на Евгения Дмитриевича, который вот точно знает, когда надо эффектно появиться!

Он выглядит безупречно в своём тёмно-синем джемпере поверх рубашки, и мне становится вдвойне обидно.

Этот позор я не переживу…

— Полина Сергеевна, вы чего тут за собрание устроили?

За меня тут же вступается Соня.

— Евгений Дмитриевич! Вы должны отпустить Полинку домой сегодня. У неё произошла аварийная ситуация, которую нельзя решить в офисе.

— С чего это мы должны вас отпустить, Платонова? — Обращается исключительно ко мне, чтобы показать своё искреннее недовольство. — Вы даже половину работы за сегодня не сделали.

— Я… я… — Почему-то ничего не приходит на ум «умного».

— Давайте все по рабочим местам. — Раздражённо бросает девочкам. — Собрали тут базар. Мы с Полиной Сергеевной сами разберёмся, кто и куда пойдёт.

Девчонки шушукаются, но по кабинетам расползаются, недовольно косясь в сторону начальника. Все знают, что он ко мне предвзят. С остальными наш Слон приветлив и доброжелателен. В основном. Если не попасть под горячую руку, конечно. Хотя, поговаривают, что с моим появлением он стал более раздражительным. Что ж…

— Ну, рассказывайте. — Брови начальника живут отдельной жизнью, перемещаясь к переносице.

В ответ лишь громко и совсем неприлично хлюпаю носом.

— Что случилось, Полина Сергеевна? — С нажимом требует ответа.

— Вот. — Протягиваю на свет кусок тряпки, который недавно ещё служил в качестве одежды.

— Что это?

— Это моя… моя юбка.

Шеф, будто в неверии подходит ближе и берёт в руки ткань. Разворачивает. Рассматривает. Хмыкает. И при этом лицо Евгения Дмитриевича как-то…

Светлеет.

Ну и что его так обрадовало?

— Ну наконец-то! — С энтузиазмом и облегчением восклицает он.

Я даже перестаю всхлипывать.

— Вы понимаете, Полина Сергеевна? — Наклоняется ближе, сверкая глазами.

— Н-нет…

— Это же провидение! — Поясняет. — Сама судьба вам говорит избавиться от этих ужасных тряпок и приобрести, наконец, себе нормальную одежду! И от себя я бы ещё рекомендовал какой-нибудь косметики. И расчёску.

Его глаза горят безумием, а мне кажется, что всё происходит во сне. В кошмаре. Наяву ведь не может взрослый образованный мужчина указывать девушке на её внешность в таком ключе. Тут же на месте недавней обиды растёт негодование. Я соскакиваю со стула.

— Да что вы себе позволяете?!

— А что я не так сказал? Мне уже больно смотреть, как вы хороните себя в этом пыльном тряпье!

— И чем вам моя одежда не угодила, я не… не понимаю?

— Да вы себя в зеркало видели? Вы же посетителей своим видом распугиваете!

Я поначалу застываю с открытым ртом.

А потом, стресс и злость отрубают напрочь инстинкты самосохранения.

Ну держись, любезный Евгений Дмитриевич.