Радужный слон (или как довести начальника...)

«И не будет». — Напоминаю себе, чтобы не обрасти напрасными иллюзиями и надеждами.

Вчера я поймала на себе его долгий задумчивый взгляд, который так и не смогла интерпретировать.

Ему так запросто удаётся делать вид, что ничего не произошло, а мне мучительно больно, особенно в моменты обоюдного молчания, такого, как сейчас.

Находиться в замкнутом пространстве с мужчиной, о котором думаешь ночами и пытаешься понять, почему он так поступил, невероятно тяжело.

Сегодня он снова позвонил, и попросил съездить к нему, проведать Василевса.

А я, как дура согласилась, зная, что этим ещё больше усугублю своё состояние. Не нужно нам видеться, это слишком для меня.

Но я не смогла отказаться, такая вот мазохистка.

— Кхм-кхм… Значит, ты ещё не приступила к новому проекту? — Спрашивает неожиданно, поворачивая на светофоре.

— Почему вы так решили?

— Ну… ты была свободна вчера, в будний день, и я подумал, может… В общем, я не знаю, как у вас там это всё происходит, просто предположил.

Евгений Дмитриевич как-то нервно ёрзает на сидении, будто этот вопрос его действительно беспокоит.

И я почему-то решаю немного развить эту тему. Отчаянная идиотка.

— Прежде чем приступать к реализации проекта, нужно узнать всё об объекте. — Отвечаю ему. — Какие у него предпочтения, что важно для него в жизни, сколько было женщин, есть ли дети и так далее. Этим занимается отдел аналитики.

— О как…

— Да. — Интересно, как он реагирует на эту информацию. Сейчас уже скрывать нечего, но я впервые выкладываю кому-то суть своей работы. — Потом объекту подбирают пару, подходящую ему по параметрам хотя бы процентов на семьдесят. Это очень важно, чтобы люди были совместимы по интересам, вероисповеданию, любви к животным и много ещё чему.

— Как я и Надежда?

— Ну да.

Мы впервые обсуждаем это, и я чувствую дикую неловкость.

— И на сколько процентов мы совпали? Просто интересно.

— На восемьдесят шесть.

— Ого… — Снова переминается, меняя положение. — Это довольно много.

— У вашей пары был огромный потенциал. Игорь Леонидович, мой начальник, до сих пор в недоумении, почему ничего не вышло…

Минуту мы молчим. Каждый о своём.

— Скажи честно… — Вдруг обращается он. — А нашу совместимость ты смотрела?

Его взгляд устремлён на дорогу, но я всё равно краснею, как подросток, пойманный за просмотром запрещёнки.

— Да, смотрела.

— И сколько? — Бросает короткий взгляд на меня, вгоняя в краску ещё больше.

Выпустите меня отсюда, я хочу домой.

— Тридцать два.

— Тридцать два процента? — Удивляется. — Серьёзно?

— По нашей системе совместимости, да.

— Пффф…

Его будто не устраивает мой ответ. Как будто это важно, насколько мы подходим друг другу. Может, как раз из-за такого низкого процента у нас ничего и не вышло.

— Я не верю в это шарлатанство. — Качает головой, сея в моей голове сомнения.

— Это не имеет значения.

— Да, ты права.

Ну вот. А то я уже подумала…

— Может, нужно купить ему какое-то угощение? — Переводит тему. — Чтобы задобрить, как думаешь?

— Вы же говорили, что у Василевса монодиета.

— А ты хотела накормить его колбасой. Думаю, в зоомагазине нам что-нибудь подберут.

Его настроение будто меняется. Он снова становится спокойно-расслабленным, больше не задаёт провокационных вопросов и сосредоточивается на проблеме с котом.

Пушистика мы снова обнаруживаем за диваном, но в этот раз мне удаётся выманить его оттуда гораздо быстрее.

Пока мы общаемся с животным, Евгений Дмитриевич пропадает на кухне.

— Я заварил чай. Составишь компанию? — Спрашивает непринуждённо.

Он подходит к нам, сидящим на диване и аккуратно треплет Василевса за холку. Тот прижимает уши, но не пытается сбежать, это уже хорошо.

— Он не хочет меня отпускать. — Улыбаюсь, показывая на уютно пристроившегося кота на моих коленях.

— Тогда я принесу сюда, не проблема.

В этот момент я особенно остро ощущаю, как сама себя закапываю.

Это ведь чистой воды эгоизм и попытка протянуть время общения с ним как можно дольше. Смотреть на него, ловить ответные взгляды, пусть и ничего не значащие, касаться нечаянно, когда помогает снять верхнюю одежду, и просто вдыхать любимый запах, так уютно проникающий в лёгкие.

Мне будет ещё больнее, когда благотворительная акция закончится. Но я не могу себе в этом отказать.

Поэтому соглашаюсь на чай с печеньем. И на ежедневные визиты к коту.

Потому что люблю, и хочу насладиться его обществом, пока он даёт мне такую возможность.

И так продолжается несколько дней.

К концу недели пружина раскручивается до предела, норовя снести всё к чёртовой матери.

— Завтра в это же время? — Вопрос задаётся в прихожей, когда я уже одета в пуховик и шапку, чашки помыты, а кот наглажен и напоен лекарствами.

— Полин, знаешь я… — Евгений Дмитриевич треплет свои волосы и зыркает на меня исподлобья. — В общем…

— Если моё присутствие больше не требуется, так и скажите. — Решаю подтолкнуть его к неизбежному разговору.

Даже странно видеть, как он мнётся, обычно всё прямо и в лоб.

И мои ежедневные визиты уже становятся смешными. Кто поверит, что всё ради кота? Нелепо…

Уж ему ли не знать, взрослый ведь человек.