Радужный венец. Время потерь

Особенно сейчас. Король мёртв, наследный принц отсутствует. Регент — королева. А всем известно, что именно королева и князь Зимирий управляют страной. Король в последнее время ничем, кроме войны, сначала с кочевниками, а затем с харитимцами, не занимался. И сейчас, когда его не стало, вся власть переходит к королеве и канцлеру. Пусть и временно, до возвращения принца.

— Я понимаю, — произнесла королева. — Как бы я не верила в виновность нашего молодого генерала, мы должны разобраться. По моему велению, пока не станет ясно, что произошло, маркиз лишается звания генерала амбранийской армии и временно покинет столицу. До приглашения на суд. Вам всё ясно, маркиз?

Нечто подобное он и ожидал. Придётся подчиниться. Тем более это совпадало с его планами. У перевала находится Жарний. Друг и помощник сможет удерживать харитимцев до его возвращения с подкреплением. Склонился в поклоне:

— Как прикажите, Ваше величество.

* * *

Князь Зимирий из окна своего кабинета в королевском дворце хмуро наблюдал, как сын покидает дворец. Он ничего не ощущал. С сыном они давно отдалились друг от друга. А смерть жены окончательно разорвала все связи между ними. Осталась лишь одна кровь, от которой никуда не деться. Их разговор не привёл ни к чему. Можно только надеяться, что Злат прислушается к его словам и отправится в поместье, где и просидит, пока не разрешится вся эта неприятная ситуация.

Открылась дверь, и донеслись такие знакомые и родные шаги. К плечу легко прикоснулись.

— Я ничего не могла сделать, чтобы оставить его в городе, — негромко произнесла за его спиной Васелия.

— Вы правильно поступили, Ваше величество. Сейчас Злату не следует быть в столице.

Обернулся и успел заметить отголосок улыбки благодарности. Он знал, что королева переживает из-за размолвки между ним и его сыном. Хотя никому не покажет этого. Как и других своих слабостей. Слабостей, о многих из которых знал только он.

— Князь, вы отправили людей за… Китанием?

Лишь долгие года знакомства позволили распознать мелькнувшие нотки недовольства в её голосе.

— Вам это не нравится, ваше величество?

Васелия изящно передёрнула плечами и подошла к окну. Прямая спина, гордая осанка, спокойствие и величавость в каждом движении. Королева! Его королева. Лишь на миг сжатые кулаки выдали, что не так она спокойна и выдержана, как хочет казаться.

— Почему Китаний, а не… Арлий? — тихо спросила она, устремив взгляд в окно.

Потому что он, князь Зимирий, тогда, почти семнадцать лет назад, ошибся.

Князь поборол желание успокоить её прикосновением. Негромко произнёс:

— Не беспокойтесь, моя королева. Я позабочусь об этом, — и про себя добавил: «Как и о другой маленькой ошибке».

Королева, не оборачиваясь, едва заметно кивнула.

Глава 7. Город семи дорог

Солнечные лучи пробирались сквозь густые кроны деревьев и рисовали в воздухе и на земле солнечную клетку. Малыш нашёл под корнями вывернутого ветром дерева чью-то нору и раскапывал её. Кобыла насторожено косилась на нетерпеливо рычащего пса, но продолжала спокойно идти рядом с уверенно вышагивающим жеребцом Китана.

За последние дни Анела привыкла к лошади и уже не боялась свалиться даже при самом быстром галопе. Северянка оказалась умной, хотя изредка и вредной. Но сбросить не пыталась. Ни разу.

Хотя первый день верхом Анела вспоминала с ужасом. К вечеру болело всё. Не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой. Когда остановились на привал, она просто свалилась с лошади с желанием ни за что и никогда больше на неё не садиться. Китан кинул на Анелу понимающий взгляд, улыбнулся и сам поставил палатки. Она заползла в свою и со стоном провалилась в забытье. Утром всё болело ещё сильнее. Только усилием воли заставила себя встать и обойти поляну в поисках нужных трав. Отогнала Китана, готовящего на костре завтрак, и по-быстрому заварила обезболивший отвар…

Махнула головой, откидывая воспоминания, и покосилась на хмурого Китана. По дороге им не встретилось ни одного городка, где можно узнать о войне. На ночлег останавливались в редких маленьких деревнях. А он волновался об отце, которого, судя по тому, как о нём рассказывал, любил и уважал.

— Китан, а почему ты о матери не упоминаешь? — нарушила она молчание. — Об отце, брате, капитане и даже этом своём генерале Злате рассказываешь, а о своей матери — ни слова?

Китан с недоумением посмотрел на неё:

— О матушке?

— Именно.

— Ну, она королева…

— И?

— И этим всё сказано, — он нахмурился и отвернулся. Кажется, говорить о королеве он не собирался.

— Вы не ладите? — поколебавшись, всё-таки уточнила она.

— Не то что бы ни ладим… — Китан похлопал по шее Вольного. И вдруг заговорил совсем о другом. — Ты вроде как обещала ответить на один мой вопрос?

Кажется, он говорить о себе не желал. Настаивать не стала. Кивком подтвердила, что помнит об обещании. На лице Китана мелькнуло облегчение, и он быстро спросил:

— Тебе нравится быть жрицей?

А разве могло быть иначе?

— Да! Я горжусь, что меня избрала Богиня!

— Тебя не смущает, что вас побаиваются?

Пожала плечами.