Радужный змей

Глендруид проглотил половину бутерброда, вытер рот салфеткой и протянул Платону руку.

Я не удивлен, — самоуверенно бросил он, — гораздо удивительнее для меня то, что остальные восприняли доклад как-то странно. Это настоящие архивные крысы — материалы полевых раскопок их совершенно не интересуют.

— Они ничего не понимают в археологии, — с готовностью подтвердил его слова Платон. — А вот я специализируюсь как раз на предметах материальной культуры. Признаюсь, в особенности меня заинтересовал ваш ритуальный жезл.

— Сразу видно профессионала! Это один из самых загадочных артефактов, найденных в Большом Конусе. Если бы я сейчас начал рассказывать все, что мне удалось узнать про эти жезлы, нам не хватило бы недели.

— А у вас есть какая-то теория? — осторожно спросил Платон.

— Магия, коллега! В первой части доклада я пересказал некоторые мифологические сюжеты, но мне не дали сказать главное: на Сильванге нет мифологии, есть только хроники, правда, в аллегорической форме. Во времена колдунов…

— Извините, а нельзя ли мне взглянуть на жезл? Я бы хотел подержать его в руках.

— Увы, я привез только голограммы, — вздохнул Глендруид. — Путешествие съело все сбережения. Когда я заплатил за гостиницу, у меня даже не осталось денег на питание. Но я надеюсь, что мое странствие окупится сторицей, если найдутся здесь люди, которых еще интересует судьба исторической науки.

— Но разве не проще было выступить виртуально?

Глендруид горько усмехнулся.

— Коллега, вы не знаете, что такое Сильванга. В моей хижине нет даже канализации, а вы говорите о виртуальном докладе. Если хотите взглянуть на жезл, вам надо лететь к нам. Я вас приглашаю — разумеется, если вы примете участие в раскопках, не станете приписывать себе мою славу и привезете какую-нибудь технику. Я еще расскажу вам, каких поразительных успехов мы добились с помощью обыкновенной кирки, но без современной техники раскопки, по правде сказать, почти не движутся.

Последним словам археолога Платон с охотой поверил. Переговоры продолжались недолго: было решено, что Глендруид вылетает сразу после окончания Конгресса, а Платон неделю-две спустя, что-бы успеть закупить снаряжение и подготовиться к экспедиции. Никакой оплаты, естественно, не предусматривалось. Глендруид поставил единственное условие: Платон оставит ему все землеройное оборудование, которое привезет с собой.

Глава 3 СИЛЬВАНГСКИЕ ДИПЛОМАТЫ

— Слушай, Эрик, — давай тебе тоже проденем кольцо в нижнюю губу! Нет, я серьезно. Дай-ка вилку!

— Да пошел ты!

— Попросим у того черного парня лишнее колечко. А что, у него много! Навертим опять же змею на шею, затянем потуже, и станешь такой же красивый…

— Я тебя этой змеей самого придушу, а кольца знаешь куда засуну…

— Эй, гляди! Змея-то живая! Шевелится!

Платон очнулся от воспоминаний и снова оказался в прокуренном салоне потрепанного межзвездного лайнера. Его соседям-шахтерам, судя по всему, надоели пошлые анекдоты, и их внимание переключилось на двух необычных пассажиров, сидящих впереди Платона. Судя по темно-серому оттенку кожи, они были сильвангцами — единственными в этом салоне. Они носили строгие чиновничьи костюмы фасона десятилетней давности. Вероятно, более точно их ранг можно было бы определить по многочисленным кольцам из белого металла с зеленоватым отливом, продетым во все возможные места. У старшего сильвангца, который сидел с надменным видом и делал вид, что не слышит шуток шахтеров, кольца болтались в носу, ушах, нижней губе и на бровях, а на шее действительно покачивалось нечто серебристое, похожее на металлическую змейку. Второй, молодой парень, у которого кольца были вставлены только в ухо и нос, похоже, чувствовал себя очень неловко и исподтишка бросал на шахтеров злобные взгляды.

— …Что вы хотите — это же сильвангцы! — раздался громкий насмешливый голос. — Самые натуральные дикари. Если бы мы им космопорт не построили, они бы так и сидели в своих болотах, змей жрали…

Платон увидел, что фигура младшего сильвангца дернулась, и на мгновение над спинкой кресла показалось полное яростной злобы лицо. Потом оно исчезло — пожилой схватил юношу за локоть и силком посадил на место.

— Нет, я больше не могу! — донесся до Платона взволнованный шепот. — Они оскорбили не только вас, меня, наш народ и наши обычаи, они посмели коснуться самого святого!..

Успокойся, Леза. Дипломат ты или нет? Это всего лишь проклятый шаранец. Какая разница, что он там протявкал? Если ты не станешь более выдержанным и хладнокровным…

Платон приподнялся и оглянулся назад, чтобы рассмотреть получше «проклятого шаранца». Высокий, стройный человек с очень бледной кожей и большими серыми глазами продолжал стоять и не мигая смотрел на сильвангских дипломатов, ожидая ответа. Но ответа не последовало, он презрительно скривил губы и сел.

«Крепкий парень, — отметил Платон, — надо будет как-нибудь спросить его, за что он так невзлюбил сильвангцев. А пока…»

Платон перегнулся через подлокотник и произнес, обращаясь к старшему сильвангцу: