RAEM-мои позывные

Мы были рады. Мяса хватит надолго. Окорока развесили по стенам дома вне досягаемости для собак, остальное – в бочки, а требуху собакам. Вся эта работа продолжалась несколько часов. Наконец, покончив с нею, отмылись, и подоспело время обеда. После обеда решили немного прихватить – мы основательно не выспались.

Но не тут-то было: опять лай собак, и, на этот раз совсем уже удобно, как цель в ярмарочном тире, в тридцати метрах от дома опять три медведя обнюхивают злополучное для их родичей место. Допоздна пришлось трудиться.

Все же шесть медведей в один день – это неплохо. В основном, мы трудились для собак и радовались такому богатому улову.

Тут уместно сказать добрые слова о собаках. Не помню, кто произнес такую мрачную фразу: чем больше я узнаю людей, тем больше люблю собак. Оставим людей в покое. Спор на эту тему мог бы завести чересчур далеко; обратимся лучше к собакам.

Сразу же отметем бедных городских собак. Это не собаки, а игрушки в руках себялюбивых людей.

«Ах, как я люблю своего Рекса!» Любить он, может быть, и любит, но забывает, что жизнь его любимца хуже собачьей. Три обязательные прогулки с собакой, от которых старательно отбиваются все члены семьи. Да и что это за прогулки – на поводке, с намордником, и вся зелень – это склон между трамваем и бульварной оградой. Давайте пожалеем городских собак и поставим на этом точку.

В давние времена ни одна полярная экспедиция не могла обойтись без собак – единственного тягла в полярных условиях. Хвала собакам, высокая оценка их работы, признание в них подлинных друзей часто встречаются на страницах полярной литературы.

С наступлением двадцатого века самолеты, вертолеты, вездеходы основательно стали теснить своих четвероногих предшественников.

Много лет назад на Колыме еще существовал питомник ездовых собак. Колымская! В свое время это была мечта любой экспедиции, любого полярника: средней величины, с широченной грудью и массивными лапами, она с первого взгляда внушала доверие. Отличительным признаком были почему-то разномастные глаза.

Сейчас ездовые собаки сохранились и сохраняются у чукчей на побережье Камчатки. А как же иначе: выезд на промысел, поездки к родственникам и на ближайшую факторию за сотни километров, чтобы купить муку, керосин и патроны, требуют наличия своего выезда. Было и у нас на зимовке двенадцать собак. Георгий Алексеевич Ушаков, понимая все их значение при грандиозной работе по исследованию Северной Земли, заказал себе именно колымских. Несколько этих животных – а может быть, это уже было новое потомство – досталось нам. Зато почти все остальные были ниже всякой критики: нормальные обитатели архангельской живодерни. Хозяева их еще искали, а они уже ехали покорять Арктику. Несколько упрощая и переводя на житейскую практику теорию Дарвина, мы решили, что произойдет естественный отбор, но даже для этих короткошерстных псов надо было на зиму заготовить корм и торопиться, пока была чистая вода, где нет-нет, да и вынырнет черная круглая голова тюленя с топорщащимися усами и удивленными коровьими глазами. Можно было, и посвистеть – тюлень любопытен и подплывает ближе, где и наказуется его нездоровое любопытство пулей из мелкокалиберки.

Разделка очередного тюленя была всегда радостным событием для всей нашей своры. У нас просто ног не хватало, чтобы отбиться от этой радостно возбужденной компании. Туша разделана, а вся требуха, кроме печенки – это уже наше лакомство, – идет на растерзание собакам.

С четкостью фотографии запомнилась картина: слабосильный пес ухватил длинную-предлинную кишку и, не жуя, быстро ее заглатывает, но за несколько метров от него к другому концу этой же кишки подходит вразвалку общепризнанный всей стаей вожак – Казанова, получивший такую кличку за полное пренебрежение к моногамии, и начинает заглатывать ту же кишку, но с другого конца. Несостоятельный слабосильный партнер упирается всеми четырьмя лапами, его тащат, как на аркане, по шуршащей гальке, и поединок кончается плачевно: новый хозяин выдирает кишку прямо из глотки.

Экзаменом для животных является работа. Тут в полной мере познается их истинный характер.

На появление в дверях человека с упряжью четвероногие друзья реагируют различно: одни подбегают с утренним приветствием, а другие молниеносно исчезают. В упряжке четное количество собак, и каждая пара, имея да плече и груди шлею, тянет за пропущенную через кольцо общую лямку. Таким образом, нерадивое отношение замечает не только человек, но и собачий партнер. Честный работяга на ходу подкусывает отстающего ленивца, а на очередной, стоянке обеспечен серьезный собачий разговор.

У собак, как и у людей, есть своя табель о рангах, своя иерархия.

Когда поглощались ежедневные куски мяса, и вдруг подходил Казанова, то даже сильные собаки предпочитали отходить в сторону. Единственное, что они могли себе позволить, – глухое рычание.

Жалею, что именно я был виновником гибели Казановы.