Рафаэль (ЛП)

Я пожал плечами. Ему не нужно было никого подкупать. Я был способен сам свести свои счеты.

Сидя за письменным столом в кабинете Василия, я откинулся на спинку стула и закинул ноги на стол. Я взял журнал People, который лежал у Василия на столе. У моего гребаного брата на столе всегда лежал этот гребаный журнал, но я еще ни разу не видел, чтобы он его читал. Вероятно, он купил его для меня.

— Положи свой гребаный журнал, — процедил он сквозь стиснутые зубы.

“Расслабься, брат”, - сказал я ему. “Невеста в беде жива и невредима”.

По большей части, добавил я про себя, посмеиваясь про себя.

Я оставил ее привязанной к моей кровати — великолепно обнаженной и сексуально неудовлетворенной.

К сожалению, мой план немного провалился, потому что я ходил повсюду с твердым членом, который отказывался понимать, что мы сегодня никого не трахаем.

“ Ради всего святого, Саша, — прошипел Василий, едва сдерживая свой гнев. Я видел это по вене, пульсирующей у него на шее. Тот, которым его жена, похоже, не могла насытиться, потому что я не раз ловил, как она его лизала. Трахающиеся похотливые кролики. Только Изабелла находила моего брата привлекательным. “Ты пытаешься развязать войну? Сначала вся эта чертова история с Уинтер и удержание ее подальше от Лиама Бреннана. Теперь это гребаное дерьмо!”

Так оно и было. Я ждал момента, когда он заговорит об этом. Он и все остальные могли идти нахуй. Винтер, принцесса фигурного катания, нуждалась во мне, и я бы никогда не оставил ее в подвешенном состоянии.

Я открыла ящик письменного стола Василия, который заняла, и нашла кусочек жевательной резинки. Шуршание обертки заполнило все пространство, вероятно, действуя Василию на нервы, подзадоривая его.

“ Ты сказал, что хочешь видеть меня замужем, — лениво протянула я, игнорируя его выпад по поводу Винтер. “Поэтому мне пришлось найти невесту”.

“Я сказал найти невесту, а не похищать ее”, - прорычал он.

“Семантика”.

Я мог поклясться, что светлые волосы Василия, так похожие на мои, почти покраснели от ярости. И я, блядь, наслаждался этим.

Я закинул жвачку в рот и начал жевать. Я раскусил жвачку, с восторгом наблюдая, как двигается челюсть Василия. Он был чертовски зол. В этом нет ничего удивительного. Я не особенно любил жевательную резинку, но это был такой чертовски кайф — видеть раздраженные выражения на лицах людей, когда я ее раскусывал.

Поэтому для пущей убедительности я надула пузырь, подождала, пока он приобретет приличный размер, и снова его выпустила.

Наши взгляды встретились в битве желаний. Причудливые голубые глаза, которые были у нас общими, уставились на меня, вероятно, обдумывая мое убийство. Держу пари, мой брат боролся с желанием перегнуться через стол и лишить меня жизни. Он чертовски сильно хотел этого, но никогда не услышит конца этому от своей жены.

Хорошо иметь друзей на высоких постах.

Дверь в его кабинет открылась, и вошла моя сестра Татьяна, одетая в черное платье. Прошел год, а она все еще настаивала на трауре.

“Я слышала, вы начинаете войну”, - объявила она. “Могу я присоединиться?”

Наша семья определенно была сумасшедшей другого оттенка.

*ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ*