Мечта о возрождении древнего Рима выражалась горячо и в поэзии, и в многочисленных сонетах восторженных людей. Папский секретарь не только в переписке говорил о Рафаэле, но свое удивление им выразил в экспромте, который передавался по всему Риму:
Понимая вполне значение Льва X в своем собственном развитии, успехах и счастье, благородный Рафаэль сумел достойно увековечить этого папу, написав его портрет так, что превзошел самого себя. С редким искусством передал он даже мельчайшие черты его характера.
Возле папы двое из его любимых родственников. Сам он держит в руке увеличительное стекло, как бы желая внимательно рассмотреть новый рисунок.
О сходстве портрета и поразительной живости всего изображенного говорит то, что, по рассказам, канцлер Льва X Балтазар Турини, обманутый иллюзией, опустился перед портретом на колени, подавая папе перо и чернила для подписи одной буллы.
Глава IX. Смерть Рафаэля
В 1520 году, среди новых замыслов и неоконченных работ, в расцвете сил, всего 37 лет от роду, в самый день своего рождения Рафаэль умер. Перенесясь мысленно в Рим Рафаэля, мы легко представим себе скорбь и отчаяние народа, папы и всех поклонников художника при вести о его болезни… Никто не успел привыкнуть даже к мысли об опасности – так недолго был он болен и умер почти внезапно от сильной лихорадки.
Схватил ли он простуду в катакомбах Рима при раскопках или иначе – неизвестно. Рассказывают между прочим, что, призванный вдруг к папе, Рафаэль поспешил в Ватикан и был очень разгорячен ходьбой. Проведя два часа в холодной зале Ватикана в ожидании и в горячей беседе со Львом X о храме Св. Петра, он, вернувшись домой, почувствовал озноб – и скоро его не стало. Благородный характер гениального художника успел проявиться и в последние минуты его жизни. Перед принятием Святого Причастия Рафаэль написал завещание, в котором не забыл ни родных, ни друзей.
Прежде всего он обеспечил, конечно, свою любимую и верную подругу; позаботился о тех из своих учеников, которым заменял отца. Дом подарил кардиналу Биббиене, а имущество оставил родным.
Во время его болезни папа посылал по несколько раз в день узнавать о положении своего любимца.
Современник Рафаэля, венецианец, случайно гостивший тогда в Риме, оставил миру эти подробности в письме к своему другу. Он свидетельствует также о том, каким благоговейным почитанием окружил народ имя Рафаэля.
За несколько дней до его смерти дрогнули стены папского дворца, угрожая падением, так что папа должен был временно переселиться в покои монсеньора Чибо. Разрушение грозило как раз тем комнатам, которые были расписаны Рафаэлем, и народ приписал это чудесному предсказанию неба о близкой смерти божественного гения. Венецианец кончает письмо свое тем, что велит приятелю предупредить знаменитого тогда в Венеции портретиста Катену: «Пусть приготовится к смерти – она угрожает теперь даровитейшим художникам».