Рафаил

А когда отстранился, произнес:

― Ты моя. Моя, и никогда не покинешь меня. Никогда.

Он сжал челюсти, устремив свой взгляд на нее.

― Ты будешь со мной каждый день и никогда не покинешь меня. Будешь жить со мной. Мыться вместе со мной. Мы будем трахаться и никогда не расстанемся.

Несмотря на его резкие слова, Мария почувствовала дрожь рук на своем лице и услышала страх в его голосе. Она обхватила его щеки, а затем положила одну из своих рук ему на сердце.

― Я тоже люблю тебя, мой господин.

Рафаил замер, и его глаза вспыхнули.

― Люблю всем сердцем… мой Рафаил.

Мужчина резко выдохнул и снова поцеловал ее. Его руки запутались в ее волосах. Когда он наконец отстранился, на истерзанных губах Марии остались кровоподтеки. Она откинула упавшую на его лоб прядь волос.

― Ты не убил меня.

Рафаил отвел взгляд, а затем приложил руку к груди. Его лоб был нахмурен. Он выглядел растерянным.

― Когда ты умирала… когда закрылись твои глаза… я понял, что никогда больше не услышу твой голос.

Он сглотнул, и Мария затаила дыхание. Он взял ее руку в свою и уставился на их переплетенные пальцы.

― Когда я понял, что больше не почувствую, как ты держишь меня за руку, или спишь рядом со мной, положив руку мне на грудь, или лежишь со мной в ванной, или гуляешь в розарии…

― Ш-ш-ш, ― успокаивающе произнесла Мария, когда его дыхание участилось.

Рафаил вздохнул.

― Я захотел, чтобы ты жила.

Сердце Марии увеличилось в груди так сильно, что ей стало больно.

― Захотел, чтобы ты была рядом со мной, живая. Целовала и обнимала меня… Я хочу трахать тебя, мыть и сушить твои волосы…

Мария рассмеялась от счастья, и по ее щекам потекли слезы, а Рафаил вытер их.

― Почему ты плачешь?

― А ты? ― спросила она, вытирая слезинку с его щеки.

Рафаил потянулся к своему лицу и в замешательстве посмотрел на влагу на своих пальцах.

Она любила его. Мария любила Рафаила больше, чем когда-либо считала возможным. Ее кости болели от потребности в этом мужчине, в этом необыкновенном сломленном мужчине… в том, кто завладел ее сердцем и сделал его своим, принадлежащим только ему.

А она завладела его.

― Ты никогда не покинешь меня, ― сказал он.

Мария почувствовала, как этот приказ смыкается вокруг ее сердца, скрепляя его с душой.

Держа его руку так крепко, как только могла, она ответила.

― Да, мой господин.

Рафаил наградил ее покорность самой ослепительной улыбкой, которую он когда-либо дарил ей, поджегшей ее тело, как фейерверк на день независимости.

― Моя маленькая роза.

Он провел носом по ее щеке и уткнулся в шею.

― Ты никогда не умрешь, ― сказал Рафаил, подняв голову. ― Я не позволю этому случиться.

Мария засмеялась и поцеловала мужчину, которого любила всем сердцем. Пока они целовались, а Рафаил погружался в нее, без оболочки, причиняющей ему боль, она поняла, что находилась дома. Мария знала, вне всяких сомнений, что пять лет назад она была спасена, чтобы быть сейчас с Рафаилом. Чтобы исцелить его душу своей любовью и никогда не разлучаться.

Она вовсе не была наивной и знала, что он все равно продолжит убивать. Она понимала, что это то, что ему необходимо и то, кем он является. Но секс и смерть больше не будут связаны между собой. Потому что она будет любить его. Будет любить его так, как еще ни один человек не любил другого.

Она будет ангелом для своего грешника.

Светом для его тьмы.

Целомудрием для его похоти.

Но самое главное в том, что она будет любить его, а он ― ее.

Их сердца исцелятся от болезненного прошлого.

И они никогда не отпустят друг друга.

***

Мария постучала в дверь комнаты наказаний Гавриила. Рафаил спал, вымотавшись за день. Мария собиралась вскоре присоединиться к нему, но ей нужно было сделать кое-что еще. Она открыла дверь и увидела Гавриила, всего в крови и скорчившегося в позе зародыша на каменном полу у камина.

Гавриил не услышал ее. Его обнаженное тело было покрыто следами от ударов плетью и кровью. Килики плотно облегали его бедра, а мышцы на лопатках подрагивали. Мария заметила на крючке его халат, сняла и накинула на мужчину. Когда ткань коснулась его тела, Гавриил распахнул глаза. Голубые глаза, полные боли, посмотрели на Марию. Сперва его взгляд был расфокусирован, но затем он моргнул, и его лицо стало еще бледнее, чем было.

― Мария, ― хрипло произнес он, и сжал глаза от душевной и физической боли. ― Ты пришла, чтобы преследовать меня. Чтобы укорять меня за мои грехи.

Слезы Гавриила проступили сквозь потеки пота и крови на его щеках.

― Твой дух явился, чтобы мучить меня за то, что я позволил тебе умереть.

Сердце Марии наполнилось глубочайшей печалью. Она присела, оказавшись на одном уровне с его лицом.

― Я жива, Гавриил.

Он невесело рассмеялся.

― Я сплю. Или это галлюцинация. Я довел себя до крайности.

Мария сжала его руку.

― Он пощадил меня, Гавриил.

Гавриил, казалось, перестал дышать.

― Рафаил не смог убить меня.

Печаль в сердце Марии была поглощена всеобъемлющей любовью к Рафаилу. Каждую секунду, когда она находилась вдали от него, жаждала быть рядом с ним. Он был ее душой. Ее спасителем. Единственным смыслом ее жизни.