Рафаил

Мария в последний раз взглянула на себя в зеркало и моргнула. Она сможет это сделать. Должна. На то была воля Божья.

Девушка открыла дверь гардеробной. Из комнаты, расположенной за спальней, доносилась музыка. Мария пошла на звук знакомых гимнов, которые пела в церкви. Бессловесные вариации исполнения, с мягкими негромкими и слаженными голосами, звучали достаточно громко, чтобы заглушить строгость тишины.

Пройдя через арку, которая вела в помещение, похожее на гостиную, Мария остановилась и увидела стол, который был накрыт на двоих, с куполообразными серебряными подносами на нем и высокими канделябрами в центре.

Рафаил стоял у большого камина и смотрел на пламя, не замечая присутствия Марии, наблюдавшей за ним. Он не переоделся и остался в черных шелковых штанах и с обнаженным торсом. Его темные волосы упали на глаза, мешая рассмотреть его лицо. Он стоял, прислонившись к мраморной каминной полке с одной рукой, сжатой в кулак. В успокаивающем свете огня он выглядел таким юным. Невинным и чистым. Подлинное совершенство архангела ― его тезки.

С точки зрения богословия, архангел Рафаил был великим целителем. Мария не чувствовала ничего, кроме печали от этой иронии. Этот Рафаил хотел только убивать ― полная противоположность тому, что символизировало его имя.

Должно быть, Рафаил, наконец, почувствовал присутствие Марии, повернув голову и увидев ее стоящей в дверном проеме. Глаза мужчины расширились, а губы приоткрылись, и Мария была уверена, что в этот момент Рафаил не притворялся, реагируя подобным образом на ее внешний вид.

Он окинул ее взглядом своих золотистых глаз.

Мария не была уверена, было ли это вызвано жаром от огня или тем, что он любовался ею, одетой в это белое платье, но на покрытых щетиной щеках Рафаила вспыхнул легкий румянец.

― Ты прекрасна, ― прошептал он.

Мария постаралась не думать о том, как этот комплимент отозвался в ее сердце. И хоть в ее жизни их было не так уж и много, смертный грех гордыни поднял свою уродливую голову в ее душе и заставил почувствовать стыд за свою реакцию на неожиданную похвалу Рафаила.

Она пригнула голову, пряча глаза от слишком пристального взгляда Рафаила, и руками стала разглаживать мягкий белый материал. Мария привыкла к подобной практике отведения глаз, привыкла фокусировать на чем-то свой взгляд, не отвлекаясь на посторонние вещи. Так она чувствовала себя в большей безопасности. Когда она думала о Боге и своих обязанностях монахини, не отвлекалась ни на что другое. Демоны ее прошлого были слишком близко, и витали рядом, в ожидании нападения.

Ей нравилось, что сейчас ситуацию контролировал Рафаил. Его власть над ней не позволяла думать о плохом.

В поле ее зрения появились босые ноги Рафаила, когда он остановился перед ней.

― Подними голову, ― скомандовал он.

Мария послушно выполнила приказ. Довольное выражение, промелькнувшее на лице Рафаила при виде ее послушания, подействовало на израненную душу как бальзам. Он поднял руку и Мария вздрогнула, инстинктивно приготовившись к удару. Но Рафаил отдернул руку, с удивлением смотря на нее.

― Я не причиню тебе вреда, маленькая роза, ― успокаивающе произнес он.

Мария сделала то, что ей было велено, перевела дыхание и подняла на него взгляд, увидев руках Рафаила цветок, который он закрепил в ее волосах.

Она окидывала взглядом комнату, когда через динамики зазвучало вступление к ее любимому гимну «Пребудь со мной» и в ее теле мгновенно разлилось умиротворение.

Она не осознавала, что улыбается, пока Рафаил не спросил своим хриплым голосом.

― Тебе нравится эта песня?

Мария заставила себя вернуться в реальность. Хор, исполняющий вокальные партии в этом гимне, озарил ее сердце и наполнил его радостью.

― Да.

― Это напоминает мне о юности, ― сказал он.

Мария была потрясена тем, что Рафаил сообщил подобную информацию о себе. Но он не стал углубляться в подробности. И она не знала, вызывало ли это у него приятные или болезненные воспоминания.

― Вина?

Рафаил поднял со стола бутылку красного вина и наполнил для нее бокал, поспешно уходя от темы. Мария никогда не пила его помимо причащения. Но она находилась здесь, чтобы исцелить этого мужчину. Поэтому будет слушаться Рафаила и следовать его указаниям.

Мария сделала глоток вина. Оно было приятным. И казалось дорогим по вкусу. Рафаил поднял куполообразную крышку с блюда перед ней.

― Ешь, ― сказал он и сел на свое место.

Оставив свою еду накрытой, он откинулся на стуле, потягивая вино и не сводя глаз с Марии. Она же, взяв нож и вилку, принялась за еду. Девушка поняла, что голодна, и к тому же не представляла, когда ей в следующий раз представится возможность поесть.

Она ела в безмолвии, и единственным звуковым сопровождением для нее были прекрасно исполняемые гимны и потрескивание огня.

Когда ее тарелка опустела, Рафаил убрал посуду и налил ей еще вина. Мария чувствовала, как ее щеки пылают от алкоголя. Но была рада ощущениям, которые принесло вино. Оно вызывало в ней приятное онемение, ослабляя ее зажатость.

Она не сомневалась, что с этим мужчиной это совершенно необходимо.