Рафферти

— Послушайте, — вдруг обратилась Мэри Элен Хеншоу, обозреватель и радиокомментатор, к сидевшей рядом с ней женщине и, приподнявшись со стула, бесцеремонно ткнула пальцем куда-то в противоположный конец зала. — А ведь это, кажется, Джил Харт, а? Ну, любовница Рафферти.

Отчетливый, пронзительный голос мисс Хеншоу, хорошо знакомый многим по ее радиопередачам, услышала по меньшей мере половина собравшихся, и их взоры обратились туда, куда она показывала.

По всей вероятности, слова журналистки слышал и Рафферти, однако ни один мускул не дрогнул на его лице.

Мисс Хеншоу опустила руку и снова уселась на стул.

— Да, это Джил Харт, — заметила она. — Не понимаю, что находят мужчины в таких дешевых и вульгарных…

— Ну, это и я могу вам объяснить, — начал было Джейк Медоу, и взгляд его сонных глаз скользнул с подбородка на плоскую, как доска, грудь Мэри Элен. — Да, я…

— Хватит, Джейк, — снова перебил его Минтон. — Оставьте ее в покое. Эта девица опасна, и если она взорвется, кое-кому не поздоровится. В общем, заткнитесь, не мешайте мне слушать.

Глава вторая

Сидя позади длинного стола, за которым разместились члены комиссии и главный юрисконсульт, старший следователь Честер Дэниэл (временно прикомандированный от министерства финансов) наблюдал за неторопливо приближавшимся Рафферти. Дэниэла восхищали невозмутимость и самообладание этого человека. Правда, размышлял Дэниэл, Рафферти ничего не знает о компрометирующих его материалах, собранных следственным аппаратом комиссии: о подслушанных разговорах в Нью-Йорке, о документах из Чикаго, о выписках из текущих счетов в банках и о многих других более или менее убийственных уликах. Да и не мог он знать об этом…

Однако Дэниэл был слишком опытным следователем, чтобы тут же не отвергнуть свой собственный вывод. Не повторяют ли они ошибки, которую не раз допускали раньше? Разве они уже не попадали впросак, стараясь угадать, что Рафферти что-то известно, а что-то нет. Разве не благодаря этому Рафферти удавалось выйти сухим из воды, когда суд рассматривал его дела и когда, казалось, ему ни за что не выкрутиться? Противники Рафферти постоянно недооценивали его и не хотели признавать, что имеют дело с очень умным и ловким человеком.

Жаль, конечно, что Рафферти воспользуется пятой поправкой. Дэниэл с удовольствием послушал бы, как он станет отвечать на вопросы, столь тщательно подготовленные следственным аппаратом комиссии. Да, Рафферти далеко не хлюпик, как противник он действительно заслуживает уважения. Дэниэл внимательно прочел протоколы других расследований, в процессе которых Рафферти давал показания, и должен был признать, что почти необразованный, грубый Джек Рафферти обладал и хорошо подвешенным языком и острым умом; когда нужно было ответить, он не лез за словом в карман, хотя частенько не знал, как правильно произнести слово.

На какое-то мгновение Дэниэл даже почувствовал зависть к Рафферти — точнее, не к самому Рафферти, а к тому, чем тот владел. Лучшие частные школы для детей, счета в банках на баснословные суммы (на имя жены, разумеется), шикарные «кадиллаки» и «линкольны» с шофером, не облагаемые налогом, поскольку «признательные» рядовые члены профсоюза содержали их за свой счет, пикантные развлечения, мысль о которых Дэниэл безуспешно пытался гнать от себя.

Дэниэл уже много лет тянул лямку заурядного чиновника и понимал, что после ухода со службы может надеяться лишь на весьма скромную государственную пенсию. Его дети были вынуждены учиться в обычном учебном заведении, хотя он, будь у него средства, предпочел бы отдать их в частную школу.

Очнувшись от размышлений, Дэниэл заметил, что Рафферти сел за стол перед возвышением; его адвокат, положив перед собой портфель, сделал то же самое. Рафферти принес с собой и поставил у ног небольшой плоский чемоданчик. Дэниэл удивился: что могло быть в нем? Скорее всего, две-три бутылки виски, и уж во всяком случае не конспект предстоящего выступления. Рафферти для конспекта хватило бы и самого маленького конверта. Да и адвокат Рафферти в сущности не нужен; Морт Коффман, несомненно, уже тщательно его проинструктировал. Не так уж трудно заучить слова: «Я почтительно отказываюсь отвечать на том основании, что, поступая так…» и так далее.

Морт Коффман прикрыл рот пухлой, почти младенческой ладошкой.

— Так не забудь, — шепнул он, — отвечать нужно только на вопросы о фамилии и адресе. На вопрос о занятиях отвечать нельзя, иначе…

Рафферти покачал головой, вернее, несколько раз резко дернул ею — характерное для него движения.

— Ради бога, Морт, — угрожающе прошипел он, — не лезь со своими советами. Не для того я тебя нанял. Впервой мне, что ли, попадать в такие передряги? Я же говорил, что ты нужен мне только на тот случай, если у меня возникнет какой-нибудь вопрос. Заруби это себе на носу. Когда понадобится, я сам к тебе обращусь.

Он поднял глаза и, обнаружив, что за ним внимательно наблюдают журналисты и фоторепортеры, улыбнулся и дружески похлопал адвоката по плечу.