Рагу из дуреп

– Всё хорошо. Всё спокойно, – словно убаюкивала она меня, зорко следя, чтобы нас никто не подслушал. Она выставила на корме табличку «Закрыто» и охраняла свой пост, отгоняя то одного, то другого претендента. Этот бриг в студенческой среде давно стал модным – желающие могли забраться туда для свиданий или просто отдохнуть, полистать журналы, выпить чаю из электрического чайника, что стоял в кубрике. Но Власта уверенно держала оборону, не забывая при этом слушать и меня. А меня опять душили слёзы. Казалось, вновь подступившая боль – это последнее из чувств, на которое я вообще способна. Только когда всё разочарование, все скопившиеся обиды я, наконец, выплеснула, стало вроде бы легче. Но натура Власты, вероятно, и тут не была способна полностью замкнуться только на мне. И это задевало. Похоже, ей не казался мой рассказ таким уж драматичным. Её жизнерадостные окрики типа «Закрыто!», «Ремонт!» или «А ну, в сторону!» показывали, что она относится к рассказу по-другому, не так как я. Я выкладываю душу, я исповедуюсь перед ней как на духу, а она смотрит на меня как шкодливая девчонка – и уголки её губ ползут всё выше! Тоже мне – психолог! Я пошла к сходням и в сердцах плюхнулась вниз. Выплыла почти через минуту и обиженно улеглась на спину, стараясь не шевелиться.

– А я тебе скажу так, – всплыл рядом её чуть приглушённый голос. Значит, она-таки поставила свой диагноз и теперь жаждет его озвучить. Ну-ну, послушаем.

– Вся беда в том, что ты бежала от правды. Хотела верить в сказку, которую придумала сама, – уже снисходительнее сообщила Власта и шутливо плеснула в меня водой. – Вас воспитывали на сказках – о коммунизме, например. О говорящих котах, Патрикеевнах и Михал Потапычах, о всяких каретах из тыквы и добрых волках. Вы всё время верили в то, чего нет, – она повернула ко мне мокрое смеющееся лицо. – Однако ничего же страшного не случилось.

– Ничего страшного не случилось, – повторила она, потому что не услышала ответа. – Если тебе так хреново – ты вполне можешь уехать. Вернись, как говорится, к истокам – и сразу всё пройдёт.

Последние слова она произнесла с тем же нажимом, что и Джим, когда речь шла о деньгах.

«Вернись, тоже скажет, – хмуро подумала я. – К каким ещё истокам? Курсы давно закончились, я теперь замужем, жду грин-карту. У меня свой дом...» И тут же услышала горькую правду:

– Ведь поженились вы только потому, что учёба закончилась, и тебе надо было уезжать. Он сделал тебе не предложение, а одолжение, и посчитал это веским основанием для того, чтобы относиться к тебе свысока.

«Неправда! Мы поженились, потому что влюбились друг в друга», – пронеслось у меня в голове.

– И поэтому он даже не купил обручальных колец, а просто отдал тебе старое, завалявшееся от первой женитьбы.

«Но-но-но я-то в него влюбилась, это уж точно!»

– Конечно, ты в него влюбилась: он мог дать тебе то, что не дал бы никто другой. К тому же, он не старик и не урод.

«Караул!» – пронеслось в запылавшей голове…

– Пошли в раздевалку, дам тебе таблетку. Только не глотай на сухую, запей тоником. Вообще-то надо запивать водой, но вода у нас тут не очень.

Она снова метнулась на корабль, шуганула какого-то подростка и под его возмущённые вопли помахала мне оттуда электрическим чайником:

– Смотри, электроды взялись зеленью... У меня от этой воды почки отваливаются, – как ни в чём не бывало, болтала она, смывая в душе хлорку бассейна.

Просто удивительно, как легко Власта меняла темы. Будто выключателем щёлкала. Может, и правда, потому что не воспитывалась, как я, на Андерсенах и братьях Гримм?

– Я иногда бываю на Ист-Сайде, набираю там воду в бутыли. Там вода из скважин. А здесь… – Власта красноречиво закатила глаза. – А как же: там «Боинг», «Майкрософт», там живут всякие биллы-гейтсы, другие важные персоны, а мы – кто? Пока никто. Вот уж попадём в «золотой миллиард» – будем пить воду айсбергов. Чистейшую. Будут у нас огромные дома на пляжах, яхты и вертолёты. И мужики будут у нас в ногах валяться, – Власта снова хихикнула, представив, наверное, как мы с ней проталкиваемся в этот миллиард, к влюблённым мужикам. – Ну, всё? Глаза и нос в порядке? И правильно. Подумаешь – Джим! Да плевали мы на всех джимов вместе взятых!

– Что такое человек? – уже в раздевалке, не останавливаясь ни на минуту, трепалась она. – Двуногий зверь без перьев, как шутил Платон. И по сути-то он прав! Не усложняй то, что несложно. И всё.

Вот что значит – европейка! Хоть её Чехия тоже входила в посткоммунистический лагерь, и сейчас грешила проблемами ненамного меньшими, в отличие от меня этой девчонке палец в рот класть не стоило: всё, что было не в её интересах, она в голову не брала. Впрочем, может здесь играли и африканские гены.

Власта натянула футболку на своё крутое, как у пловчих и регбисток, смуглое тело и снова взялась за меня:

– Ты слишком серьёзно относишься к его персоне, на которую нужно просто плюнуть. Поняла? Плюнь. И не думай. Чем меньше думаешь, тем больше единомышленников – а в стране не без народа!