Рагу из лосося

Горячая вода воскресила меня, уничтожив все сомнения и страхи. Вытянув уставшее тело, я наслаждалась каждой клеткой. Ванна была огромной, вода — горячей, пена от Живанши пахла так приятно, а приглушенный свет ламп не резал глаза. В этом мерцании я могла показаться даже красивой, хотя сама никогда не считала себя такой. В детстве я считала свое тело угловатым, костлявым и неуклюжим. Бог обидел меня ростом, от щедрот природы подарив всего 162 см. Плюс худобу, узкие бедра, грудь первого размера и костляво выпирающие колени (как у тощей лошади). Я ненавидела свое тело и с детства мечтала быть златокудрой высокой красавицей с полными, будто налитыми бедрами и большой грудью… Но, увы — чего нет, того нет. С возрастом я научилась мириться с собой и обнаружила несколько даже приятных моментов. Рост увеличивают каблуки. Мне не нужно думать о диетах, если уж Бог решил создать меня тощей. А глаза и волосы могут быть настоящим достоинством. Глаза у меня сине — голубого цвета. А для черных, как смоль, редких и ломких волос я изобрела украшавшую их прическу: модную короткую стрижку. Эта прическа очень мне шла. Недостатки же фигуры и рост легко компенсировались характером и решительностью в поступках. Но иногда я себе по — настоящему нравилась (так, как будто была красавицей). Сейчас мне было хорошо и легко. Я была молодой, привлекательной, богатой, счастливой, любящей и любимой, я плескалась в горячей воде в роскошном доме, наслаждалась покоем, теплом, молодостью, красивой природой…. А через пару часов ко мне придет тот, кого я так сильно люблю. Что еще нужно для счастья? Шум прервал иллюзию.

Кто-то пытался открыть в ванную дверь. Резко выпрямившись, как дикий зверь, я замерла, словно готовясь к прыжку. Напряжение чувствовалось прямо в воздухе, и я старалась не шевелиться. Позолоченная ручка на белой двери двигалась… Страх сжал горло. Я попыталась крикнуть:

— Кто это? Кто здесь? — но голос получился тихим и испуганным. Ручка дернулась еще раз и застыла. Я крикнула:

— Кто это? Кто здесь?

Никакого ответа. Горячая вода в ванне показалась мне ледяной. Я отчетливо услышала тихие удаляющиеся шаги. Шаги удалялись по коридору от ванной, но от этого мне не стало менее страшно. Напротив. Я быстро схватила полотенце и стала одеваться. Потом аккуратно приоткрыла дверь… В коридоре никого. Осторожно сделала несколько шагов. Тишина. Тогда побежала к спальне…. В проеме раскрытой двери спальни стоял Вал. Евг. и смотрел на меня. Смотрел так, что я отшатнулась. Я все поняла по его глазам. Никогда не видела таких глаз. Столь отталкивающих и наглых, тревожных — и откровенно циничных, а, главное, пустых. Ужас сдавил горло и спину. Наверное, воспоминание об этом будет преследовать меня еще долго в кошмарных снах.

Когда от ужаса у меня онемела кожа, мы смотрели друг на друга как две дикие пантеры перед прыжком. Мы ловили малейшие движения друг друга. Это нервное напряжение двух животных было настоящей войной. Мне показалось, что он пьян, но тут же я поняла, что это не обычное опьянение. У него был вид психически больного, маньяка, поймавшего жертву: ненормально расширенные зрачки, в глазах застыло дикое по своей жестокости и злобе выражение, руки трясутся, лицо белое, черты резко заострились и над всем этим — какая-то страшная пустота…. Я первая нарушила все. Рывком бросилась к лестнице, но не успела дойти до начала ступеней….. Вал. Евг. с необычайной силой схватил меня за руку и рванул к себе. Потом с такой же силой бросил о стену. Я упала, как мешок, на пол. Рот наполнился соленым вкусом крови. Ударив меня по лицу наотмашь, он рванул халат. Шелк затрещал и повис лохмотьями. Я кричала, издавая безумные звуки, царапала ногтями его лицо. Инстинкт подсказал, что он собирается сделать…. Ему совсем не нужна моя смерть, но то, что он хочет сделать, гораздо хуже смерти…. Грязно выругавшись, он снова ударил меня по лицу:

— Сука! Ты меня надолго запомнишь! Я тебе объясню, как лезть в мои дела! Я тебе объясню, как сдавать моих людей, ты……

От ударов в глазах потемнело. Я смутно помню происходящее дальше… Помню как он срывал халат, помню эти страшно сильные, жестокие руки, тяжелое тело, намеренно причинявшее боль… Пьяное сопение в лицо….. И ужас, парализующий меня, тяжелый ужас… Ужас от его способа мести… Уничтожить ощущение моей незыблемой любви, выпачкав в грязи все то, ради чего я жила… Я не смогу жить с этим…. Дальше — все произошло очень быстро. Отчаяние и боль словно удесятерили мои силы. Я выгнула колено и сильно ударила его в солнечное сплетение. Потом, вцепившись одновременно в лицо и волосы, толкнула его от себя и….