Рагу из лосося

— А может, убийца продемонстрировал своеобразное чувство юмора? Бантик — значит, подарок? Ведь именно так перевязывают коробки с подарками? Убийца вместо разговора со свидетельницей подарил тебе еще один труп.

— Похоже, ты права. Но я поймаю этого ублюдка с его черным юмором! Теперь Сваранжи придется выпускать. Если экспертиза подтвердит, что девушку убили из того самого пистолета, из которого убили Сергея Сваранжи, то…

— Из полицейского пистолета?

— Похоже, тот же калибр. Пуля застряла в черепных костях. Определить будет просто. Пуля в рот — символически означает закрыть рот свидетелю. Это странно…

— Почему странно?

— Знаешь, такой прием используют профессиональные киллеры, когда убирают свидетелей. Пуля в рот — свидетель будет молчать. Мне приходилось раскрывать такие убийства. Все это были заказы.

— А пояс на шею?

— Киллер с чувством юмора! Своеобразным…

— Ты предполагаешь, что ее мог убить профессиональный киллер?

— А почему нет? Кто-то нанял, чтобы убрать свидетеля! Но, как правило, таким приемом пользуются убийцы только очень высокого класса. Которые твердо уверенны в своей безнаказанности и не раз соскальзывали с горячего… Вообщем, то еще дело!

— Как ты узнал, что она убита?

— Басманова должна была прийти ко мне в 9 утра. Но в 9 она не явилась. В 9.20 по 02 поступило сообщение о том, что в клубе «Белл ля мер» найден труп. Танцовщицы Людмилы Басмановой. В опергруппе дежурил мой приятель, который слышал от меня эту фамилию. Так я оказался здесь почти сразу.

— Кто ее нашел?

— Охранник. Он заступил на смену в 9 утра, когда открылся ресторан, и пошел проверять территорию. Он знал девушку в лицо, поэтому опознал труп и сообщил фамилию.

— Ты уже с кем-то говорил?

— Ни с кем. Девчонок уже вызвали, она сюда едут. А пока расскажи ты все, что видела.

— О Господи… Если б я только знала. Да ничего я не видела! Да и не могла видеть. Концерт Димы закончился в половине третьего ночи. Почти все время я провела в зале или в гримерке за кулисами. В зале общалась с множеством людей. Когда Дима пел последнюю песню, я ушла в гримерку и стала его ждать. Танцевала пара… О Боже… Это была она, да? Я ее как следует и не разглядела…

— Ты была в гримерке одна?

— Да, одна. Охранники видели, как я туда вошла и заперла за собой дверь.

— Что ты делала?

— Пошла в туалет, потом поправила макияж. Да, забыла! В гримерку заглядывала новая подружка Вал. Евга (я не запомнила ее имя). Она искала Вал. Евга. Я ответила, что он здесь не появлялся, и она ушла. Потом слышала в коридоре голоса… Разговаривали начальник охраны клуба и Димкины охранники. А потом пришел Димка — концерт закончился. Видишь, я почти ничем не могу тебе помочь.

— Больше ты ничего не слышала?

— Абсолютно! Я думала о своем и не прислушивалась. Мне было не до коридора. Звездная гримерка Димы обставлена шикарнее, чем все остальные. Как правило те, кто находятся в звездных гримерках, на обслугу не обращают внимания. Такова жизнь!

— И о чем ты так серьезно думала?

— Вообще это к делу не относится, но я думала о Диме, о Вал. Евге…. Разные мысли лезут в голову, когда наблюдаешь воочию весь этот павлиний сходняк. Кстати, как твоя блондинка?

— Еле от нее избавился! Дура, каких свет не видывал!

— Свет видывал. Здесь все такие.

— Ну, ладно. Пойду заниматься делом дальше. Пообщаюсь с Вал. Евгом. А ты потолкайся здесь, поговори с людьми. Может, что и услышишь.

Труп девушки запаковали в черный мешок и пронесли мимо меня по коридору. Я отшатнулась к стене. Жалкая песенка. Электрические лампы вместо солнца. Ночной кабак вместо сцены. А потом — длинный узкий коридор ночного кабака, где проходили лучшие годы жизни. Черный мешок. И все.

Я прошла в бар. Людей внутри становилось все больше. Краем глаза я увидела, что ресторан открыли. Я опустилась на высокую табуретку возле стойки. Что мне делать? С кем говорить? Как это Киреев себе представляет? Что я стану приставать с вопросами к посетителям? Ну уж нет…. я ему не работник полиции. Пусть сам пристает!

— Привет! — высокая крашенная блондинка опустилась на соседнюю табуретку, — а я вас знаю!

— Правда?

— Вы Ри, жена мистера Димы. Все наши девчонки вам завидуют.

— Вот как?

— Я танцую здесь в варьете, в «Белль ля мер».

— Значит, вы знали Людмилу Басманову?

— Ужас, правда? Бедная Мила! Мне ее жалко — до слез. Мы с ней были подружками. Одно время даже вместе снимали квартиру. А когда она вышла замуж, то переселилась к мужу.

— Вышла замуж?

— Два месяца назад. Как трагично, правда? У них свадьба в сентябре была. Скромная была свадьба, но красивая. Впрочем, шик им был и не нужен. Они так сильно друг друга любили, что не могли не пожениться… А вот теперь…

— А может, у них был гражданский брак?

— Ну здрасьте! Я же у них в загсе свидетельницей была! Она в районном загсе расписывались. Платья у Милы не было, только обыкновенный белый костюм. А после мы поужинали в ресторане и разошлись.

— И Мила продолжала работать после свадьбы?

— А почему нет? Она молодая, танцевать еще может. И муж ее не возражал.

— А чем ее муж занимался?