Рагу из зернистой икры

— Балинову Алену Николаевну. Она работала здесь продавщицей.

— Знал, когда-то. Мы с ней в одной школе учились.

— Встречались?

— Да вы что? Она на меня и смотреть не хотела! За ней такие кадры ходили… В Москву на иномарках возили…

— Значит, она встречалась со старшими мужчинами?

— Да не знаю я ничего! Спросите лучше у ее подруг!

— А вы знали номер ее мобильного телефона?

— Нет. С чего бы?

— А почему она на своем телефоне пропускала все вызовы с вашего?

— Откуда я знаю? У нее спросите!

— Вы ей часто звонили?

— Да никогда я ей не звонил!

— И два дня назад тоже? Когда она пропустила несколько ваших вызовов?

— Ну… может, когда-то и звонил… не помню…

— Вам знакомо имя Литвиненко Лариса Васильевна?

— Нет. Первый раз слышу!

— А имя Лора?

— Лор очень много! Ну и что с того?

— Алена Балинова рассказывала вам когда-то о своей подруге Лоре?

— Да не помню я! С чего вдруг я должен помнить?

— Ваш друг не приглашал Алену Балинову на свой день рождения?

— Вы что, смеетесь? Она бы в жизни не пришла! Она нас всех тут ни во что не ставила!

— Даже вас?

— Меня особенно!

— Вы знали, зачем она ездит в Москву?

— Ну, ходили разные слухи…

— Какие именно?

— Всех не знаю, но я лично слышал, что она ходила в какую-то школу моделей и развозила свои данные в модельные агентства. Это одни так говорили. А другие говорили, что она проходила кастинги в сериалы и развозила свои фотки по студиям. Ну, когда актеров в какой-то сериал подбирают, разных людей просматривают… кастинг называется. Вот она и ездила на кастинги…. Ходила на прослушивания…

— Успешно?

— Нет, конечно! Если б успешно, все бы здесь знали!

— Скажите, у вас есть девушка?

— При чем тут это?

— Вы с кем-то встречаетесь? Может, с однокурсницей? Студенткой из общежития?

— Нет. Ни с кем.

— А почему?

— Мне никто не нравится!

— Вы ни с кем не хотели встречаться, так?

— Я не понимаю, при чем тут это?

— А Алена Балинова встречалась с вами в Москве?

— Где?

— Когда она приезжала в Москву, она с вами встречалась?

— Да у нее времени не было! Она же ходила по всем агентствам!

— Вместе с Лорой?

— Нет, у Лоры она только жила. Подождите… Я что-то не то говорю! Что вы от меня хотите?

— Ничего. Абсолютно!

— Значит, я могу идти домой? Я и так уже рассказал все, что знал!

— Нет. Боюсь, вам придется проехать с нами в Москву.

— Зачем это?

По незаметному знаку один из полицейских в форме взял парня под локоток, и, уговаривая успокоиться, повел к выходу.

— Зря вы так, — сказал участковый, — хороший ведь паренек. Не мог он это сделать!

На него посмотрели, как на пустое место, и даже не удостоили ответом.

Когда опергруппа, приехавшая по вызову, взломала дверь в магазин, там обнаружили просто чудовищную картину. Настолько жуткую, что по специальному распоряжению было приказано держать все в тайне, чтобы избежать нелепых домыслов и слухов.

У окна лежал мужчина с перерезанным горлом. За прилавком магазина обнаружили труп молодой девушки. Ее задушили. И не только задушили… после смерти убийца срезал у нее волосы и затолкал их ей в рот, а потом — отрезал кончики пальцев и аккуратно выложил их на поверхности прилавка (все десять в страшный ряд). А в подсобке обнаружили труп продавщицы, Алены Балиновой — вернее, то, что от нее осталось. Труп девушки расчленили, разрезали на куски, и в каждый ящик положили кусок… В углу комнаты лежал длинный, остро заточенный нож для резки колбасы, взятый с прилавка. Им и произвели эту жуткую операцию.

В небольшой комнатке за магазином (уютной, с мебелью и электрокамином. Там висела верхняя одежда людей, был приготовлен электрочайник с водой и бутерброды с сыром) нашли одежду и вещи убитых. Сумочки девушек. Личность девушек удалось установить. Это были Алена Балинова, местная жительница, работающая в магазине продавщицей. Лариса Литвиненко, нигде не работающая москвичка (близкая подруга Балиновой). Мужчина оставался пока не опознан. Но о нем можно было сказать только то, что он не был местным жителем, а приехал с Ларисой Литвиненко из Москвы. Одежда мужчины была новой и достаточно дорогой даже для среднего класса. К тому же, вещи производили впечатление полностью новых — как будто и одел-то он их в первый раз.