Рагу из зернистой икры

Это было резко, но справедливо. Тот оторвал глаза от стола. Ну и пусть! Миндальничать он не любил.

— А я вас и сейчас не звал! Это вы мне позвонили.

— Да, правильно. Я позвонил. А ваше начальство выдало мне разрешение посмотреть эти дела.

— Я бы не выдал.

— Так, понятно. Что ж, давайте поговорим начистоту! Вас раздражает мое вмешательство. Я вполне могу это понять. Наверное, я бы тоже разозлился, если б ко мне заявился кто-то из высоких чинов ФСБ…

— …на роскошном джипе… — неужели он действительно сказал это вслух?

— … и стал совать нос в мои дела. Я вполне вас понимаю. Но я пришел не мешать, а помочь.

— Я в помощи не нуждаюсь!

— как знать, как знать…. Все мы время от времени нуждаемся в помощи, даже если не хотим в этом признаться!

Пораженный проницательностью этого замечания, он невольно отвел глаза. Потом решил играть свою роль до конца:

— Я не понимаю, о чем вы говорите. Мне передали приказ позвонить Кирееву из ФСБ, то есть вам, и договориться о встрече. Так я и сделал. Насколько я понимаю, ФСБ заинтересовалось каким-то из моих дел, а ни о какой помощи не моет идти и речи! Я подозреваю, что это дело Веллер, правильно? Очевидно, кто-то очень крутой давит на все инстанции, пытаясь закрыть это дело, надавил и на ФСБ, а вы давите на нас. Если мы говорим откровенно, давайте называть вещи своими именами! Я ведь правильно рассуждаю?

— Нет, не правильно. Никто не собирается на вас давить. И никто не хочет закрыть это дело, наоборот. Но я приехал не из-за дела Веллер. Совсем из-за другого.

— Что ж, говорите яснее, раз приехали.

— Как вы думаете, что является самым главным для девушки, ведущей жизнь фотомодели? Что может принести ей деньги? Что она бережет больше всего? Что является для нее самым ценным, как вы думаете?

— Я не понимаю…

— Внешность. Тело плюс лицо. Лицо даже важнее — потому, что тел не всегда можно показать. Лицо. Это смысл жизни таких девушек. Что может быть страшнее, чем лишиться внешности, лица? Так рассуждал бы тот человек, которого я ищу… Я приехал из-за дела девушки, которая умерла за кулисами с изуродованным лицом.

— Ей что-то подмешали в крем…

— Дрожжевой штамм. Разновидность грибка. Раны вызвали мгновенное заражение крови. Я приехал потому, что это дело кажется мне очень знакомым.

— Разве такие случаи уже были раньше?

— Никогда! Ни одного. Можете не трудиться, роясь в архивах. Вы ничего не найдете. Все дело не в почерке, а в духе. Именно из-за этого духа я и приехал сюда.

— Духа? В смысле — призрака?

— Мой призрак весьма реален. Вот что он оставляет за собой. Посмотрите.

Он бросил на стол пачку фотографий.

— Смотрите — смотрите! Я специально их принес!

Фотографии внушали страх. Он смотрел на них с отвращением. Иначе было нельзя.

— Много лет я ищу одного человека. Я не знаю его настоящего имени, но у нас в органах он получил клику Весельчак. Это очень странный человек. Его можно назвать художником с тонкой, но больной душой. Он оставляет за собой такие вот трупы. Наемный убийца, которого никто никогда не мог поймать. Сейчас ему должно быть лет 50. Знаю, что он бывший военный. Знаю, что он никогда не убивал в Москве (возможно, потому, что москвич). Он удивительно тонко чувствует душу своей жертвы и к каждой находит индивидуальный подход. Только такой человек мог почувствовать, что лицо для модели и составляет душу. Я считаю, что к двум убийствам — Веллер и девушки с кремом, причастен Весельчак.

— Ага! Вы все-таки заговорили о деле Веллер!

— По той же причине, что и о смерти той девушки. Что самое важное было у Веллер? Самое драгоценное, можно сказать? Ее волосы! А как поступил убийца с ее волосами?

— Обыкновенный маньяк!

— Нет, это не маньяк. И он не обыкновенный!

— Послушать вас, так вы прямо восхищаетесь этим гадом!

— Я бы так не сказал. Это слишком поверхностное утверждение. Просто меня интересует это странное подобие его души, его болезненное мировоззрение. Мы с ним словно срослись за столько лет… И я очень хочу его поймать. Это для меня вопрос принципа! И когда я узнал об этих убийствах, то был потрясен! Это для меня очень важно! Я сразу почувствовал, что это Весельчак. Его почерк я узнаю из миллиона. Знаете, одну из комнат своей квартиры я превратил буквально в его музей. Расклеил по стенам все фотографии, вырезки из дел, предполагаемые передвижения…. Я пытался нарисовать сотни его портретов! Он мне более близок, чем брат! И я всегда узнаю его почерк, чтобы он ни сделал!

— Вы ненормальный! Сходите к врачу!

— Нет, я одержимый! Только одержимый может поймать таинственного гения смерти, и я стал таким. Мой Весельчак — символ, таинственный знак смерти, ангел ночи. Не удивлюсь, если это существо послано на землю самим дьяволом, так оно отличается от всех сотальных! Но я вижу, что вас перепугал. Не волнуйтесь, просто я немного отвлекся, рассказывая о своей страсти. Между двумя убийствами (Веллер и девицы с кремом) есть огромное сходство. Они похожи, как две капли воды. Неужели вы это не видите?

— Нет, не вижу! Вас обманывает тот факт, что обе девушки работали в одном и том же агентстве. Но это может быть простым совпадением…