Рай, ад и мадемуазель

На прощание Софи поцеловала его нежнее, чем при встрече. Кристофер притянул любимую к себе и прижался губами к ее губам, желая продлить чудесное мгновение. Парень моментально возбудился. Но девушка дала понять, что встреча не закончится в постели. Он ушел разочарованным, все тело изнывало от желания. И — внутри ворочалось тяжкое чувство вины — Кристофер знал, что мадам де Рив соблазнит его. Интересно, как именно?

— У Жислен с мужем на этот счет… взаимопонимание, — одобрительно сказала Саманта Кристоферу. — Он забалтывает девушек, она флиртует с юношами.

Друзья сидели на веранде «Флёр». Воскресный полдень идеален для посещения этого кафе: их окружали интеллектуалы — разодетые и оборванные (в должном количестве). Горстка модников добавляла толпе яркости.

Они заказали le brunch.[72] Саманта с ног до головы была одета в «Шанель»: роскошный розовый твидовый костюм, двухцветные босоножки, на голове сбоку — нелепый бант из ткани в рубчик.

— Она меня лапала, — признался Кристофер, — в cabine.

— Правда? И что дальше?

— Догадайся. Я отреагировал. Как мужчина.

— Серьезно? В cabine?

— Ага.

Он провел пальцем по темно-синей тесьме и золоченой пуговице пиджака.

— И сколько это стоило?

— Дороговато. — Саманта закатила глаза и начала загибать пальцы. — Двадцать минетов.

— Так теперь расплачиваются клиентки «Шанель»? — засмеялся британец.

— Такую плату берет де Кузмин. — Девушка состроила рожицу. — Эдуар договорился, чтобы для меня сшили этот костюм. Он очень хорошо сидит, учитывая, что не было ни одной примерки.

Саманта пожала плечами.

— Для девушки слишком много «Шанель» не бывает. Давай рассказывай о заигрываниях в cabine…

— Но никому ни слова. Особенно Софи. Она ревнует!

— Хорошо. Но и ты не разболтай Клаусу про костюм.

Друзья торжественно пожали руки.

— Примерка закончилась, так сказать, в миллиметре от секса, — проговорил Кристофер.

— Боже, эта женщина не теряет времени даром! Но все-таки она мне не нравится.

— Разве ты ведешь себя иначе?

— Я — американка! — напомнила девушка. — Мое поведение не в счет.

— Вообще-то Жислен очень милая. Она пригласила меня к себе вечером.

— Значит, сегодня ты повеселишься. Что наденешь?

— Костюм «британского парня»!

— Молчи, дай догадаюсь. Белая рубашка с оборками, узкие брюки, вельветовый пиджак и туфли?

Званый вечер у Бертрана и Жислен де Рив — популярнейшее салонное мероприятие в Париже. Супруги не скрывали рецепт успеха: возьмите огромную квартиру на улице Квей д'Орсей с романтическим видом на Сену; добавьте несколько горстей парижского высшего общества; подмешайте десяток роскошных моделей, желательно знакомых по журналам; сдобрите парочкой седеющих интеллектуалов в прокуренных пиджаках с заплатами на локтях; приправьте щепоткой авангардных художников в заляпанных краской штанах. Украсьте хорошенькими горничными в белых кружевных фартуках, подающими восхитительные горячие закуски. Залейте рекой скотча или шампанского. Кипятите час или два на медленном огне, затем добавьте пикантную нотку — запоздавшую знаменитую актрису или оперную певицу (например, Марлен Дитрих или Марию Каллас).

Конечно, это был не совсем салон, скорее коктейль-пати. В тот вечер Кристофер оказался единственным гостем-мужчиной младше сорока лет. Наверняка Жислен хотела польстить парню, одетому в черный вельветовый блейзер, белую парадную рубашку с оборками, расклешенные брюки и черные блестящие английские туфли с петлей на пятке.

Стены, затянутые парчой цвета ляпис-лазури, идеально гармонировали с глазами «британского ангела», словно так и было задумано. Весь зал (даже каблуки туфель от «Роже Вивье» у какой-то дамы), кроме огромных диванов с темно-синей бархатной обивкой, стоявших у мраморного камина, был оформлен в стиле Луи XIV. Кожаные туфли Кристофера на сантиметр погрузились в толстый ковер обюссон. Старинная люстра со сверкающими хрустальными каплями будто позаимствована из Версаля. Мебель, походившая на музейные экспонаты, — несомненно, фамильная ценность. Единственные приметы современности — большие яркие абстрактные картины на стенах, работы молодого художника, талант которого недавно открыла Жислен. Бородатый, весь в краске, он стоял рядом со своими творениями, принимая комплименты и заказы от гостей.

Оглядевшись по сторонам, британец заметил группку звезд. Раньше парень столько о них читал, так хотел познакомиться, а теперь увидел «кумиров народа» без прикрас. Все они кривлялись друг перед другом, пытаясь блеснуть поярче и, может, победить в одной из номинаций: «Сексуальный», «Успешный», «Весельчак» или «Интеллектуал».

Эти люди не станут слушать о его скромной жизни в Лондоне, если история не будет удивительной и смешной до слез. Парень решил на один вечер забыть о своем происхождении и присоединиться к игре. Притвориться, что принадлежит их миру. Миру, где всю скучную работу делают слуги, где нет места болезням, бедности и несчастьям. Здесь никто не жалуется, не ноет, ни у кого нет проблем… по крайней мере, об этом не говорят вслух. Все делают вид, что жизнь — сплошной успех, любовь, шампанское, веселье и деньги.