Рай беспощадный

Рядом кто-то все еще не мог угомониться – раз за разом вонзал размочаленное острие копья в неподвижное тело. Еще кто-то выл от боли, кто-то – от ярости, а кто-то просто лежал, уже ни на что не реагируя. Бегали ребята, будто кого-то искали, но все это уже лишнее – бой окончен. Один из смертников сумел снять колодку с поломанной ноги, дополз до поверженного врага, начал остервенело бить увесистой деревяшкой сверху вниз – будто молотом работал. Череп не выдержал, сплющился.

Макса наконец стошнило. Желчью. Сегодня ведь не завтракали. Вылазки на Большой остров было принято делать натощак.

* * *

Готы дорого продали свои жизни. Больше всех досталось смертникам – от ярости и острого желания сию же минуту отомстить прежним хозяевам за все месяцы унижений они не берегли себя и поплатились серьезно. Из той семерки, что пошла в бой под командованием Санька, двое умерли от ран сразу после боя, один был очень плох – глубокая рана в правом боку, там, где печень. Кровотечение было несильным, его даже смогли уменьшить с помощью повязки из пальмовых листьев и обрывков майки, но не похоже, что выкарабкается: вот-вот умрет.

Тройка колодников попала под раздачу в полном составе – им ведь трудно было двигаться проворно, а воевать хотелось очень сильно. Один был убит ударом в грудь, второй лежал без сознания – деревянный меч раскроил ему череп. Непонятно, почему до сих пор дышал. Третий отделался сравнительно легко: хвост ящера сломал ему голень. Странно, но никто из сбитых с ног больше не пострадал – ушибы не в счет. Видимо, груз на коленке подгадил.

В команде Мусы потери несопоставимо скромнее – ребята вели себя осторожнее, не горя жаждой мести, да и покрепче были. Хотя жизнь на острове и несытная, но до состояния живого скелета никого не доводили.

Сам Муса заработал удар копьем в голову, над левым ухом. Вскользь пришлось, и череп не пробило, только оглушило, а сама рана вроде неопасная – если не воспалится, конечно. Жоре костяное острие располосовало грудь – кровоточащий рубец протянулся от правого плеча до солнечного сплетения. Рана на вид скверная, но неглубокая – странно, как он вообще ухитрился ее получить. Его, похоже, не кололи – рубили. Ботан сильно хромал: ящер ушиб хвостом. Как ни странно, но больше пострадавших не было. Если, конечно, не считать Макса, но его царапину с большой натяжкой можно отнести к ранению.

Итого: трое убитых, двое умирающих, один лежачий, несколько слегка задетых. Учитывая, что против пятерки готов действовало семнадцать противников, статистика удручающая. Хорошо еще, что тритон подыграл. Жаль, что не в самом начале пришел на помощь: ударь он по вражескому строю своим хвостом, жертв было бы гораздо меньше.

Первые минуты после окончания боя были сумбурными. Макс, пожалуй, единственный, кто тогда мыслил здраво: оценив количество раненых, предложил сходить к рифам за липучкой. Очухавшийся Муса поддержал идею и, посматривая странно, даже сам вызвался сбегать, но в итоге поручил это Снежку. Вероятно, от перенесенного удара из головы вылетела вся информация про островную «табель о рангах» с расписанными по пунктам обязанностями «высших и низших каст».

Потом Олег высказался – добавил паники. Сказал, что шум боя наверняка услышали абсолютно все обитатели острова, разве что глухие остались не в теме. Но и они быстро узнают, что на берегу происходит нечто перспективное для любителей пожрать, когда унюхают запах крови: ее здесь больше ведра пролили. Он предложил в качестве временной меры предосторожности оттащить трупы в заросли. Здешние хищники – как четырех-, так и двуногие – поначалу ограничатся падалью и, лишь когда она закончится, обратят внимание на живую добычу. В общем, если ни у кого нет суицидальных позывов, то лучше смотаться отсюда как можно быстрее.

Некоторые после боя впали в состояние полного ступора. Им хоть топором перед глазами маши – не реагируют. Другие взахлеб обсуждали детали сражения, не обращая внимания ни на что. Сашок устало продолжал колоть копьем труп одного из готов – тот ему, видимо, при жизни чем-то сильно насолил. Наконечник свежесрезанного бамбука давно размочалился, но это ему не мешало – тело было истерзано до такого состояния, что его местами можно было валенком проткнуть.

Надо было сделать носилки для покалеченного, собрать воду и продовольствие, оружие, амуницию, оставшуюся несломанной, – и бегом уносить ноги, пока хозяева острова не занялись гостеприимством всерьез.

Муса начал приводить народ в чувство резко и без сантиментов. Болтунов пинками погнал к Олегу – трупы оттаскивать. Тех, кто в ступор впал, расшевелил теми же пинками, заставив искупаться в море: пускай взбодрятся. С Сашком пришлось действовать грубее – по-хорошему он не понимал и рвался продолжать надругательства над трупом, пока не схлопотал по морде всерьез. Странно, но подействовало – рассудок моментально вернулся. Вот и верь после такого тем, кто заявляет, что рукоприкладство непедагогично.