Рай для грешников

Стоп! Сперва безопасность. Денежки в одном месте держать не положено, раскидать нужно. Одну «котлетку» в левый внутренний, другую в задний брючный, третью в сумку, на дно, и слиточками прижмём. Да, в брюки – неправильно, да ведь не в трамвае поеду. Эх, даже присесть перед дорожкой некогда.

Поднял потяжелевшую ношу – и на выход.

Надвигалась гроза. Небо быстро потемнело, с севера набежали мертвенно-чёрные тучи. Сверкнуло совсем близко, и почти сразу – трах-ба-бах! Как не вовремя… Врежет молния в лоб – вот тебе и Чехия.

Ну и где этот завод? А, во-он дымит. Вроде бы должен левее быть. Хотя могу и ошибаться: когда с Пухлым шли, не оглядывался,. Не, остальные-то монстры безжизненно замерли. Пыльные, как паутиной покрытые, над бараками возвышаются…

– Бу-бух! – вновь загремело в небесах.

Двадцать минут до поезда, нужно ускоряться. Слитки тяжеленные, килограмм на пять-шесть потянут. Выбросить? Жалко, блин. Срежу-ка я угол.

Рыжий дым ядовитой змеёй ползёт по земле. Ну точно, лисий хвост.

Что за сарай впереди? «БЫЧКИ В ТОМАТЕ» – магазин, стало быть. А станция-то где? Уже должна бы показаться. И почему дорога пошла на подъём? А куда же пропал тот слепой бетонный куб? Не город, а лабиринт. Как в дурном сне… Да ещё гроза эта чёртова.

Посмотрел на часы: пять минут осталось до поезда. Всё, опоздал. Хоть на станцию попасть, ночь перекантуюсь, не съедят же… Катюшка-то, не зря, выходит, переживала…

Да на хрена мне эти слитки? Германий оставлю, остальные припрячу; во, и сверху кирпичиком.

Как-то неправильно всё идёт; ощущение, что в мысли мои и поступки вмешивается инородная воля. Откуда это – неясно, но как это тягостно – чувствовать себя бессильной игрушкой в чьих то мощных руках. Тряхнул головой – наваждение исчезло.

Взглянул на циферблат – ушёл мой поезд. Что же делать? И спросить не у кого…

«БЫЧКИ В ТОМАТЕ».

Как же так? Ведь я тут уже был!

Продавец в засаленном халате – и единственный посетитель, тщедушный морщинистый мужичонка в чёрной робе. На столике перед ним – полупустой стакан и тарелка. И газетка, сложенная в неширокую полосу. Надо же, именно бычки, и правда – в томатном соусе.

– Слушай, а станция где, – спросил я, – в какой стороне?

– На хер она тебе сдалась? Ссы здесь.

Он не торопясь выпил, закусил.

– Шутка. Что, мил человек, заблудился? И на трамвай опоздал?

– Похоже на то.

– Командированный, однодневник?

– Верно.

– Пон-нятно. Не бзди, пока светло. А хочешь, я тебя до самой станции провожу?

– Послушай, Кощей, – голос у продавца оказался скрипучий.

– Хлебало закрой, не с тобой разговаривают. Ну что, командированный, угостишь?

– Конечно. А что ты будешь?

– Беленькую возьми, рыбки там. Ну и сигарет уж тогда. – Он уставился на мой бумажник. – Благодарю. И рашиков подкинь червончик, всё ж таки я на тебя своё время трачу.

Мелкие деньги у меня всегда под рукой.

– На, держи.

Глаза у Кощея заблестели.

– Благодарствую. Ну что, погнали? А это я с собой прихвачу. – Он завернул закуску в газету.

Варварские трубы, казалось, грозно раскачиваются. Трубы, через которые ничего не выбрасывается. Только один вон заводик и чадит… на ладан. Но где же я дал промашку?

Кощей впереди, идёт не оглядываясь. И опять почему-то в гору. От пота взмок; тут летом и за сорок бывает, потечёт мой галлий… Боже, о чём я думаю.

Снова громовые раскаты, уже далёкие. И посветлело, тучки рассеиваются. Но всё покрывает бурый то ли дым, то ли туман с резким запахом.

Мы на высоком травянистом уступе. Я поднял взгляд: ржавая туча зацепилась за край лиловой трубы. Постой, но вот же ещё дым… Что за чёрт?

Получается, что настоящий завод – вот этот. А с толку сбил дым из первой трубы, зря я вправо забрал.

– Ну что, Кощей, далеко ещё?

– Нет, наверное.

– Что значит – наверное? Столько плетёмся, станция где?

– А уже и прибыли.

Глава 5. Западня

«За геройство не платят, – заметил как-то Стас Янковский, наш мудрый юморист. – За геройство расплачиваются». Истинно так! Ну зачем, зачем я попёрся в эту чёртову Зону? Ведь как-то можно было иначе…

– Оглянись-ка, – сказал мой проводник.

Четверо в чёрном приближаются опасной кучкой.

– Кошёлка невелика, видать, однодневник, – процедил высокий сутулый мужик. – Эт хорошо, хрусты не успел ухлопать.

– Так и есть, – Кощей ухмыльнулся.

Говорят меж собой, будто меня уже нет. Горло сдавило страхом.

Они подступали всё ближе.

«Лисьи хвосты» тянутся в небо сразу из двух труб, всё тонет в тумане, кислая вонь лезет в глотку и ноздри. Сердце бешено колотится.

Ко мне вплотную подошёл иссиня-чёрный, совершенно лысый негр в мотоциклетных очках.

– Ну ты понял, нет? – почти без акцента бросил он, сплюнув сквозь зубы. – Ридикюль – на землю.

– На тот свет командируем, там тебе ничего не понадобится, – осклабился сутулый.

– Да не бзди, – Кощей прошёл по касательной, за ним двинулись остальные. – Мы тебя небольно угандошим.

Взяв меня в кольцо, ускоряют шаг. Тёмный хоровод не просто вращается: затягиваясь петлёй, он теснит меня к обрыву. Негр похрюкивает от удовольствия.

Карусель всё быстрее, чёрные чередуются местами, сжимая круг туже и туже. И вот уже стою, пришпиленный к самому краю.