Рай для неудачниц

– Вот и я ее о том же спросила! Только Оля не спешила распространяться на эту тему. Даже обидно, ведь я ей обо всем рассказывала, а она… Всего-то и молвила, что оказала некую услугу начальству, а оно ей за это отвалило подарочек. Да, и еще она говорила, что пришлось ей уволиться из клиники, но там ей дали хорошие отступные и рекомендации в несколько местных частных больниц.

– Оля не сказала, что это была за услуга?

Диана покачала головой:

– Мне показалось, что она не хочет об этом говорить. Мы даже едва не поссорились из-за этого, поэтому я решила на нее не давить, а потом Оля ушла, очень скоро, поэтому мы больше и не общались.

Я ненадолго задумалась.

– Слушайте, Диана, вы не знаете, куда именно ей дали рекомендации? Или, может, в какой риелторской фирме она оформляла документы на квартиру? И еще: положила ли она деньги в банк или носила их с собой?

– Вроде бы она сказала, что ей нужно в контору по недвижимости, чтобы окончательно все оформить. Клиника вроде бы только залог внесла, пятьсот тысяч… А почему вы про деньги спросили?

– Ну, у нее же с собой была такая большая сумма – на нее ведь могли напасть, ограбить…

– Правда, а я и не подумала об этом! – всплеснула руками Диана. – Господи, неужели?.. Но я ничего не знаю, честное слово: Оля была крайне немногословна. У меня даже создалось впечатление, что она старалась свести к минимуму наше общение. Это меня покоробило, ведь мы так давно не виделись!

Я поняла, что больше в этом доме ничего не выясню. Зато стало ясно и то, что мы с шефом правильно догадывались насчет Ольги Малининой: она не просто так уволилась из «Соснового рая», ее подкупили квартирой, но, очевидно, с условием – убраться подальше из Питера. Значит, вполне может статься, что давняя подруга Лицкявичуса не ошибается насчет обстоятельств смерти своего мужа, и подоплека всего этого вовсе не так очевидна, как то пытаются представить руководство клиники и следователь по делу.

– Возвращайтесь домой! – приказал Лицкявичус, едва я выложила ему все, что успела выяснить. – Вам там больше делать нечего.

– Но я…

– Не спорьте, Агния Кирилловна, – устало попросил он. – Просто возвращайтесь. Мы поговорим и решим, что предпринять дальше.

Конечно, я пообещала, однако вовсе не собиралась ехать в Питер несолоно хлебавши. Мне хотелось представить ему хоть какие-то полезные сведения, а иначе как оправдать мою поездку на таком дорогущем поезде? Естественно, никто от меня не потребует вернуть деньги за «красивую жизнь», но я сама не успокоюсь, пока не нарою хоть что-нибудь. Причем быстро, потому что времени крайне мало – только до воскресенья, ведь в понедельник мне на работу!

Как бы то ни было, я решила сходить в контору ТСЖ по месту расположения квартиры, которую якобы приобрела Ольга Малинина. Раз уж я не застала ее теперешнего хозяина, то могу, по крайней мере, попытаться узнать, фигурировало ли имя медсестры в первоначальном договоре. Приняв решение, я снова отправилась к станции метро.

* * *

Леонид, откинувшись на подушках, лениво следил за тем, как Лариса готовит кофе. Он мучительно боролся с желанием закурить – единственной дурной привычкой, с которой никак не мог расстаться окончательно, хотя периодически бросал. Курить в постели Леонид не любил, а вылезать из нее не хотелось: Лариса вытряхнула из него все силы за три ночных «захода» и один утренний. Это не женщина, а машина, многофункциональный тренажер, и секс с ней оказался изнурительной тренировкой, сходной с подготовкой к Олимпиаде! В нем отсутствовало то, что принято считать «прелюдией», осталась лишь чистая техника. Губы и шея Леонида болели от Ларисиных укусов, каждую мышцу саднило, словно он бежал марафон в горах при температуре выше сорока градусов по Цельсию. Как выяснилось, Лариса любила командовать, а Леониду не нравилось подчиняться, поэтому их ночная «забава» походила на борьбу с использованием всех силовых приемов, на какие только оказались способны их тренированные тела. Пару раз Леонида посетило раскаяние: Настя и не подозревает, чем он тут занимается! Однако он гнал от себя эти мысли. В конце концов, это – работа. Между ним и Настей существует то, чего у него никогда не возникало с другими женщинами, – кармическая связь, а с Ларисой его связывает только секс, как и с другими, до нее… И какой секс, черт возьми!

Леонид даже зажмурился, вспомнив их совместные ночные эскапады. За оконом едва брезжил рассвет, но сна уже не было ни в одном глазу. Лариса, в одних хлопчатобумажных трусиках и топе, не достающем до пупка с пирсингом в виде колокольчика, порхала у кофеварки. Ее тело напоминало тигриное – одни мускулы и ни капли жира.

– Тебе сахар класть? – крикнула она, не оборачиваясь.

– Нет!

– Сливки?

– Не-а…

– Вот и хорошо: нет ни того, ни другого!

Она вернулась к кровати, неся небольшой пластиковый поднос с двумя чашками. Чувствительные ноздри Леонида приятно защекотал запах жареных кофейных зерен. Протянув ему чашку, Лариса сказала:

– Ты как – после… всего?