Рай и ад. Книга четвертая. Рассказы перенесших клиническую смерть

И опять мне ничего не мешает видеть: ни стены, ни крыша, ничего. Я вижу все, что происходит в квартире. Я сейчас не буду это описывать, но, когда я уже вернулся домой, меня выписали и эта женщина посетила меня, я все ей это описал и она мне подтвердила. Я не говорил ей, откуда это знаю. Сначала я ей это описал, а потом она мне подтвердила, что это было один в один.

И я детально вижу, что происходит в квартире: как мебель стоит, что там делают все члены семьи, чем занимаются. Мама этой Ани сидела в зале в кресле и плакала. И я видел, как слезы падали прямо на пол. Я со стороны наблюдаю эту картину, и вдруг слышу Голос. Он был как раскаты грома и пронзал всю Вселенную. И от этого Голоса нельзя было скрыться нигде: ни на земле, ни под землей, ни на Небе. Чувствовалась власть, сила, но в то же время и любовь.

Там не нужны были объяснения, я сразу понял, что теперь Сам Бог говорит со мной. И Он начал задавать мне вопросы. Если я беседую с людьми, многие мне говорят: «я найду, что там ответить, когда я туда приду». Я говорю: «это будет самая последняя глупость, которую вы еще сделаете!» Там мы не найдем, что ответить, потому что там мы будем стоять перед Праведным Богом.

Он начал мне задавать вопросы. И первый вопрос был: «что она делает?» Я так растерялся, казалось, зачем тут еще вопросы, тут же видно, что она сидит и плачет. И я в такой растерянности говорю: «Господи, она сидит и плачет».

Второй вопрос был: «зачем?» Я не нашел ответа. Потому что любой ответ был бы просто глупостью. И я просто промолчал.

Следующий вопрос был: «неужели вам больше делать нечего, как сидеть и плакать?!» И я опять не нашел ответа и промолчал.

Но Он продолжал говорить дальше, и сказал: «Я хочу тебе что-то показать! Теперь посмотри!»

И я оторвал взгляд от этого дома, квартиры, поднял свой взор, и под собой увидел весь наш город. Этот город Улан-Удэ, в котором 400–450 тысяч жителей. Весь город подо мной, и я вижу, как из середины города начинается широкая-широкая дорога. Она поднималась от города, шла поверх него, поворачивала влево и пропадала за горизонтом.

Господь мне сказал: «посмотри на эту дорогу!» Я на нее посмотрел и просто ужаснулся: она была забита людьми. Казалось, что если бы хотя бы один еще захотел встать на эту дорогу, то ему пришлось бы расталкивать всех остальных, настолько она была забита людьми.

И опять вопрос: «ты знаешь, куда ведет эта дорога?» Я говорю: «Господи, знаю, эта дорога ведет в ад!» Здесь было ясно и понятно, здесь не нужно было никаких объяснений.

«Посмотри еще раз!» — сказал Он. Я посмотрел на город и увидел еще одну дорогу, которая тоже начиналась с города, но была узкой. Она тоже так поднималась, шла все выше, поворачивала вправо, и уходила под облака.

«Посмотри на эту дорогу!» — сказал Он. Когда я посмотрел на нее, я там тоже увидел людей. Но по сравнению с первой дорогой, их там было так мало. Я их не считал, но думаю, что, если бы считал, то цифра была бы очень малой.

И опять вопрос: «и эту дорогу ты тоже знаешь?» Я говорю: «Господи, знаю, эта дорога ведет к Тебе, в Небеса!»

Он продолжал, и сказал: «твоя миссия на этой Земле не закончена, ты пойдешь обратно!»

Клиническая смерть по-медицински длится пять — шесть минут. Но я пролежал почти пять часов. И Господь мне говорил: «и твоя задача будет с этой широкой дороги на эту узкую дорогу вести людей. Знай, что время коротко, используй это время!»

Это были последние слова, которые Он сказал. Момент, — и я в своем теле. Я думаю, что должен был уйти назад, поэтому слышал только Его Голос.

Я открыл глаза и все было темно. Сразу я не понял, где я нахожусь. И сразу же память начала быстро работать. Я вспомнил, что попал в аварию, был в больнице, но где я? Почему все темно? Я чем-то накрыт?

И когда я так размышлял, в этот момент вдруг кто-то откидывает накидку с моей головы. И это был врач, они кого-то там искали. И когда он откинул эту накидку, представьте себя на его месте. Наши взгляды встретились. Для меня это было как замедленное кино. У него разжимаются пальцы, эта накидка падает, а он просто убежал.

Через несколько секунд прибежали медсестры с носилками, меня кладут на эти носилки, и обратно со мной в операционную. И к тому времени они уже нашли донора. Мне начали доливать потерянную кровь. Они мне сделали укол наркоза, я это чувствовал, видел уже, и прежде, чем я уснул под этим наркозом, то увидел, как они меня опять вскрывали. То есть, они эти все мои нитки разрезали опять, потому что надо было наводить порядок в моих внутренностях.

Им пришлось вырезать много органов. Они убрали желудок, селезенку, ободочную кишку, большой сальник, зашили это все. И когда они все закончили, то отправили меня в палату реанимации. И вот там уже началась борьба за мою жизнь, потому что никто не думал, что я буду жить.

В понедельник утром приехала моя жена. И врач всем сказал, что, если ко мне приедет моя жена, чтобы ее не пропускали, прежде чем она не поговорит с ним.