Рай и ад. Книга вторая. Рассказы перенесших клиническую смерть

Я видел тех святых, которые были в раю. Еще мне показывали, какие они были при жизни. Мне показали Иоанна Кронштадтского. Вы знаете, это, действительно, святой человек был, в этой жизни. Он с опущенной головой всегда ходил. Всегда! Никогда не поднимал. Преподобный старец Амвросий Оптинский — никогда не поднимал. Макарий Оптинский — никогда не поднимал. Ни одного я не видел человек, чтобы пришел в Царствие Небесное, чтобы он ходил с поднятой головой.

И мне тут же показывают бесы: «А вот это — наши батюшки. Смотри, какие хорошие. Вон, какие у них рясы, чуть ли не золотые, подрясники шелковые, «Мерседесы» у них — мы им все даем. Вот мы им и денежку даем, — говорит, — вон, открывай ящичек, бери, сколько хочешь!» И прям показывали, как открывает, считает деньги: «так, это на храм, а это на пропитание, на жизнь».

А показывали священников настоящих, которые ни копейки оттуда не брали, а говорили матушкам: «заведуйте этим. А я буду заведовать духовным. А вы стройте храм, а я буду за вас молиться. Не надо даже отчитываться передо мной. Это ваша совесть чиста будет, или нечиста». Вот я видел таких. Которые молились. Молитвенники были, которым не нужно было ни машины, ничего. Там просто были такие священники, у которых еще не было тогда никаких повозок, ничего этого. Ну, на повозках, может, когда чего перевозили. И то, они всегда благодарили. И благодарили не так, как священники сейчас говорят: «ой, спаси Господи!» за машину, да. Или там за миллиончик: «ой, спаси Господи, я за вас помолюсь!» А сам один раз помолился, и забыл о нем.

На том свете я когда был, в аду, мне таких случаев миллионы были показаны. В разных позициях. Были случаи, когда вообще не молились священники за этих благодетелей, да. Хотя люди, действительно, от чистой души жертвовали, да. Но они даже не молились, даже не упоминали их. Записки положили, и забыли. Я видел таких, которые молились, молились, молились, а потом так: «а, Господь, Ты же все равно знаешь, что он помог мне…». Ну и, вот, все. Рассчитали на Бога, и все. А дела-то у них были пустые.

Я видел священников, которые говорили очень красиво, проповеди говорили красиво, а приходили только домой, и это была совершенно противоположная жизнь, той, про которую он сказал. Например, проповедь о чревоугодии, о гортанобесии, о чревобесии. Вот он только что проповедовал, а сам пришел домой, сел со своими детишками там, красную икру уже положил, дорогущую рыбку. «Вот нам Господь, — говорит, — подал!» Ничего он не подал, купили на деньги на церковные. И жалко, понимаете, реально жалко было на все это смотреть. Я плакал, но я не мог близко подойти, потому что для меня это были как картины, мне показывали. Вот я находился в ихней жизни, и я видел, что творилось. Вот я говорю: это было настолько вечно… это можно рассказывать о каждой личности целыми днями, вообще, не выходя. Потому что и жизни не хватит рассказать все это. Я стараюсь сейчас все, как бы, поподробнее, но вкратце…

И были такие люди, которые, действительно, жили по-Божьему. Поэтому в Москве, я прямо скажу, на данный момент (2017 год) нет настоящих молитвенников. Ни одного! Все уже продались антихристу. Все продались, все подкупились. Все боятся высказать правду…

Я видел в аду псевдопатриарха. Помните, какой у нас был псевдопатриарх на Руси. Вы знаете, о ком я говорю, батюшка. Это патриарх, который пытался сам себя провозгласить патриархом после войны. Его, лично его я видел в аду (Сергия Страгородского). Знаете, кто он в аду? Помощник, левая рука самого Люция. Левая рука он там. Просто ему не дали править. И он его забрал к себе, и говорит: «ну, будем здесь мучить, обличать души».

И там он, действительно, как священник. Он себя тоже ведет как священник там. Ну, как патриарх. Вот. И вот там он: «вот ты заслужил — тебе туда-то, тебе в то-то кольцо». Это кольца ада. Их очень много, на самом деле. Потому что для каждого человека свое кольцо, из которого он не сможет вылезти. Если только вымолить. А те, которые попадают в самое днище, скажем так, оттуда уже невозможно вымолить человека. Просто невозможно. Потому что они непосредственно умышленно шли на вот это все. Вот.