Рай Incorporated

Мне часто приходилось делать то, что не хотелось бы, но такова жизнь агента. Мы вроде бумажных корабликов в бурном море, нас болтает туда-сюда. Полностью согласен с Всевышним: хочешь Его насмешить – расскажи о своих планах. Поэтому одно из моих правил: в любой ситуации сохранять спокойствие и плыть по течению. На этот счет у рыбаков-любителей есть неплохая шутка: The Rules of Fishing? – Relax…Relax…Relax…

– Да, именно так. Операции. Неловко признаваться в том, что наши ресурсы на исходе, действующие агенты заняты, а кабинет урезает и без того нищенский бюджет. Словом, у нас для вас есть работа.

Я стал задаваться вопросом, почему Томми для своих темных делишек выбрал именно меня. Какая разница? Потому, что меня не жалко пустить в расход: для Службы я давно уже полуфабрикат, отошел от дел, противник вряд ли будет со мной считаться. С другой стороны, кое-что еще умею, что не под силу молодым, а также широко известен в узких кругах. И я умею держать рот на замке даже в постели.

– Я понимаю. Так было всегда, насколько я знаю. Денежное довольствие на уровне прожиточного минимума и смешная пенсия.

– Не утрируйте, специальный агент Алекс. Не капризничайте. Мы в курсе, сколько вы отложили на закрытый банковский счет на похороны. Не забывайте, что многие в Лондоне и за его пределами хотели бы почтить их своим присутствием, потому что вы всех «достали» своими пьяными выходками. Но мы ни на минуту не забываем, что у вас в неоплатном долгу. Вы – наша гордость. И вы – патриот, не так ли?

Когда взывают к вашему патриотизму, дело нечисто. Проверено. Зуб даю. Чтобы вы побыстрее соглашались. Не зря же Господь даёт нам сил ровно на один день, а потом наступает ночь, чтобы мы не планировали, что будет завтра. Однако, разве не стоит подумать, прежде чем что-то сделать? И потом, я вовсе не желаю умереть от скуки.

– О-о-о. Нет проблем. Приказывайте.

Я же не последний болван, чтобы сходу ответить: мол, сделаем, папочка, в лучшем виде. В МИ6 не берут юродивых и олигофренов.

– Приказывать я не могу: вы на «гражданке», но попросить…

– Просите, что хотите, Томми.

– Вам хорошо бы исчезнуть из Лондона. В ваших же интересах. Скажем, почему бы не посетить одну замечательную южную страну, где вас никто не знает? Вы ведь там еще не бывали? Или были?

Как же, не был… Доминикана. Полуостров Самана. Пятизвездочный отель, все схвачено и за все заплачено, как можно такое забыть.

– Начнете новую жизнь. Возможно, наконец, найдете себя. Тем более, что красивые женщины – они и на экваторе красивые. Скольких замужних вы здесь осчастливили, признайтесь, Алекс, а сколько вдовушек? Вам же хочется новых ощущений, правда? Хотите изменить мир? Тогда – вперед! Лучший способ для этого – сменить обстановку. Ваша цель – Аргентина… Устраивает?

Самая лучшая форма учтивости, – говорит Чарльз Диккенс, а ему, как английскому джентльмену и моему соотечественнику верить можно, – независимо от того, где человек воспитывался, не совать нос в чужие дела. Но Томми, как я подозреваю, с Диккенсом лично не был не знаком.

– Латинос? Но я в латыни ни бум-бум.

– Чудак-человек. Там на испанском говорят.

Всю жизнь мечтал. Нет, правда, без иронии. Сослуживцы, кто там бывал, рассказывали, какие темпераментные женщины расхаживают на улицах… А какие призывные взгляды они бросают налево и направо… А танго… Чего стоит одно лишь танго! Умереть – не встать. В нем вся Аргентина. Повезло еще, что не Бразилию предлагают, ничего не боюсь, а вот бразильских банановых пауков боюсь ужасно, они похуже «черной вдовы». А что жить придется на новом месте… Мы, шпионы-разведчики, я имею в виду, для всех вроде как чужие. Alien. Так какая разница? Говорят: везде хорошо, где нас нет. Надо посмотреть, проверить. С другой стороны, зачем бежать, если за тобой никто не гонится? – тоже правильно.

– Вы что-то еще хотели спросить, Алекс, или попросить?

– Прибавку к жалованью.

– Нет. Это будет выглядеть вычурно и банально. Все хотят прибавку к жалованью. Бухгалтерия не справляется с отказами.

– Тогда служебную машину? Можно подержанную.

– Опять не повезло. Как назло, все в разъезде. Ни одной неисправной.

– Может, дипломатический паспорт? На случай, если придется отстреливаться.

– Ни в коем случае. Вы путешествуете инкогнито. И не забывайте: яд надежнее пули.