Рай на краю океана

— Мэтт Гавейн провел в руднике уже много часов, — пытался урезонить его доктор Лерой. — А ваш сын не мог знать, что произойдут другие взрывы. Люди считают, что он поступил геройски.

— Хорош герой! — усмехнулся Марвин. — Наверное, хотел в одиночку откопать пострадавших. Ну и чего он этим добился? — В голосе Ламберта слышалась горечь. Однако Илейн, уловившая запах виски, подумала, что он, вероятно, таким злобным образом пытался выразить свое облегчение.

Илейн проследила за взглядом старого Ламберта и увидела худощавую фигуру Тима, который лежал на постели. Благодарение Богу за то, что он все еще был без сознания и не видел реакции своих родителей. Лицо его казалось серым, как и покрытые пылью волосы. Несмотря на то что кто-то кое-как вытер его от угольной пыли, в порах и мимических морщинках, которые были столь характерны для него, еще осталось немного грязи. К собственному облегчению, Илейн обнаружила, что его грудь равномерно вздымается и опускается. То есть он жив. И сейчас, после того как его накрыли одеялом, он уже не выглядел таким ужасающе разбитым.

Марвин Ламберт на миг закрыл рот, а его жена вновь начала причитать.

— А теперь он останется парализованным. Мой сын… калека! — Нелли Ламберт всхлипнула, в то время как Берта Лерой, казалось, вот-вот готова была накинуться на обоих Ламбертов, за которыми она наблюдала с неприкрытой злостью.

Нелли театрально бросилась на постель Тима. Раненый застонал во сне.

— Вы причиняете ему боль! — сказала Илейн, чувствуя непреодолимое желание отшвырнуть истеричку от ее сына. Но она взяла себя в руки и мягко отвела миссис Ламберт в сторону, прежде чем Берта успела вмешаться более энергично. Нелли спряталась в объятиях мужа.

Илейн бросила умоляющий взгляд на доктора Лероя.

— Так что же с ним на самом деле? — негромко спросила она.

— Сложные переломы костей, — быстро ответила Берта. Судя по всему, она не хотела, чтобы подробный отчет мужа поверг в состояние истерики кого-нибудь еще. — И сломанное бедро. Несколько ребер тоже пострадали…

— Он парализован? — спросила Илейн. Из головы не шло слово «калека». Теперь она стояла ближе к постели Тима, и ей очень хотелось прикоснуться к нему, провести рукой по лбу или вытереть грязь со щек. Но девушка не осмелилась сделать это.

Доктор Лерой покачал головой.

— Тимоти не парализован, для этого он должен был бы сломать позвоночник, но, к счастью, ему удалось избежать этой ужасной травмы. Хотя по-прежнему остается открытым вопрос, благо ли это. Если человек парализован, то он хотя бы не чувствует боли. А так…

— Но ведь переломанные кости срастаются! — заметила Лейни. — Мой брат ломал руку, и все очень быстро зажило. А другой брат упал с дерева, сломал ногу. Ему пришлось полежать в постели подольше, но потом…

— Простые переломы действительно срастаются без проблем, — перебил ее Лерой. — Но у Тимоти осколочные переломы. Конечно, мы можем наложить шины, но я понятия не имею, с чего начинать. Мы вызовем специалиста из Крайстчерча. Конечно, как-нибудь они срастутся…

— И он снова сможет ходить? — с надеждой спросила Илейн. — Конечно, не сразу, но через несколько недель или месяцев…

Лерой вздохнул.

— Девочка, радуйтесь, если через пару месяцев он сможет сидеть в инвалидной коляске. Этот сломанный тазобедренный сустав…

— А теперь прекрати наконец каркать, Кристофер!

Нервы Берты Лерой не выдержали. Ее муж был хорошим врачом, но неисправимым пессимистом. И, несмотря на то, что чаще всего он оказывался прав, в данный момент не было никаких причин пугать родственников. Эта рыжеволосая девушка, которая имела какое-то отношение к мадам Кларисс, но, судя по всему, к числу ее шлюх не принадлежала, и без того дрожала, словно лист на ветру. Когда Кристофер упомянул об инвалидной коляске, лицо ее стало белее мела.

Берта энергично обхватила ее за плечи.

— Делаем глубокий вдох, малышка! Вы не поможете своему другу, если упадете прямо тут в обморок. Как уже было сказано, приедет специалист из Крайстчерча. А пока его нет, ничего утверждать нельзя.

Илейн снова кое-как совладала с собой. Конечно, она ведет себя глупо. Нужно радоваться тому, что Тим еще жив. Если бы только перед глазами не вставала картинка со скачек… Тим — сияющий победитель, который, смеясь, соскакивает с коня, легко взбегает на пьедестал, обнимает своего верного Приятеля и снова взлетает в седло. Она не могла представить себе этого молодого мужчину в инвалидной коляске, обреченным на бездействие. Может быть, доктор Лерой прав и это хуже, чем смерть.

Но об этом она подумает позже. Сначала нужно спросить миссис Лерой, чем она, Илейн, может помочь. Есть ли что-то, чем можно себя занять…

Но Берта Лерой решила сначала заняться миссис Ламберт.