Рай на краю океана

Тим мысленно прокручивал в голове историю Илейн. Не может быть, чтобы Илейн была совершенно беспомощна.

– Нет, он не видел, как Томас бил меня. Да и вообще… В тот миг, когда я выстрелила, непосредственной опасности для меня не было. Конечно, потом Томас убил бы меня. Но ведь такого понятия, как «профилактическая самозащита», не существует. Не трудись, Тим. Я размышляла об этом многие ночи напролет. Если я сдамся и судья поверит хотя бы в часть этой истории, то, возможно, я не закончу свои дни на виселице. Но гарантированно проведу остаток своей жизни в тюрьме, а меня туда что-то не тянет.

Тим вздохнул и попытался перенести ноги в другое положение, не потревожив при этом Илейн. Постепенно на полянке начинало становиться неуютно. Лейни тоже это заметила. Она быстро поцеловала Тима, высвободилась из его объятий и начала собирать вещи, которые брала для пикника.

Тим размышлял, поделиться ли с ней своими мыслями. Илейн наверняка испугается. Но потом все же сделал это.

– Если мы будем продолжать держать твою историю в секрете, у нас возникнут трудности в совместной жизни. – Тим говорил спокойным голосом, но, конечно же, вызвал у девушки бурю эмоций.

Илейн резко развернулась. Лицо ее скривилось, и она так посмотрела на Тима, будто собиралась швырнуть в него пустую бутылку из-под вина, которую держала в руках.

– Ты не обязан на мне жениться! – крикнула она. – Может, и хорошо, что мы выяснили это сейчас…

Тим пригнулся, делая рукой извиняющийся жест.

– Эй! Не нужно сразу на меня кричать! Конечно же, я хочу на тебе жениться. Больше всего на свете! Я всего лишь хотел сказать, что здесь ты никогда не будешь в полной безопасности. Может быть, ты сумеешь спрятаться от мира, оставшись пианисткой в баре, но не став миссис Тимоти Ламберт. Мы предприниматели, Лейни, мы открыты миру. В газетах часто пишут о руднике Ламберта. Тебе придется заниматься благотворительностью. И с каждым появлением на публике будет возрастать риск того, что тебя обнаружат! Как ты собираешься решать вопрос со своими родителями? Никогда не видеться с ними?

Илейн отчаянно покачала головой.

– Я думала, может быть, пройдет еще год, и тогда я напишу им. А теперь, когда мы хотим пожениться…

– Теперь, когда мы поженимся, – поправил ее Тим.

– …я собиралась написать им сразу же после свадьбы. Отправитель: миссис Ламберт. Ничего ведь не может случиться… – Илейн подошла к своей лошадке, которая паслась в стороне, взяла ее за недоуздок.

– Значит, ты исходишь из того, что кто-то контролирует почту твоих родителей, – отметил Тим. – Ты живешь на бочке с порохом, Лейни!

– А что мне делать? – в отчаянии поинтересовалась она. – Я не хочу в тюрьму…

– Но, может быть, ты согласишься жить со мной где-то в другом месте? – Эта идея только что пришла Тиму в голову, но чем дольше он думал об этом, тем более привлекательной она казалась ему. – Например, в Англии. Там много шахт. Я мог бы найти работу. Если не на руднике, так в университете. Я очень хороший инженер.

Растроганная Илейн опустилась на траву рядом с ним и отогнала в сторону Баньши, которая сочла, что под одеялом трава вкуснее.

– Ты действительно оставил бы все ради меня? Страну, свой рудник…

– Ах, мой рудник. Ты ведь видела на Рождество, как относится ко мне мой отец. И этот невозможный мистер Уэбер. Я могу просидеть в инвалидном кресле еще двадцать лет и наблюдать за тем, как мой отец разрушает мой рудник. Мэтт считает, что ситуация довольно скверная. После того несчастного случая мы несем убытки.

– Но Уэбер и Биллер реагировали точно так же на Калева, – заметила Лейни. – И на Флёренс, когда она вмешалась…

Тим устало улыбнулся.

– Вмешалась? Флёренс Уэбер рассуждает о шахтах с бóльшим пониманием, чем мой отец и старик Биллер, вместе взятые! Хоть эта девушка и действует на нервы, но в управлении рудниками разбирается отлично. Если она все это вычитала в книгах, то я преклоняюсь! Но ее ситуацию не сравнить с моей. Калев не разбирается, а Флёренс никто не воспринимает всерьез, потому что она женщина. Но все изменится, как только она выйдет замуж за Калева и возьмет все в свои руки! И если Калев вдруг начнет вносить конструктивные предложения, старик послушает его, не сомневайся. Но я буду хромать всегда, Лейни. И мой отец будет считать меня инвалидом, пока светит солнце. Поэтому я вполне могу себе представить жизнь в Европе. Как насчет Уэльса? Дождей там столько же, сколько и здесь, много рудников, много овец… – Он погладил Келли.

– Много кобов-жеребцов, – рассмеялась Лейни. – Баньши наверняка понравится! Кстати, моя бабушка родом оттуда. Гвинейра Силкхэм из…

– Бабушка того дедушки, которого лошадь вытащила из трясины? – поинтересовался Тим. Он ожесточенно сражался со своими шинами.

Лейни кивнула и поставила Баньши так, чтобы помочь ему. Оба рассмеялись, когда он схватил ее за хвост.

– Она самая.

Как же хорошо, что не нужно больше лгать! Было приятно рассказывать о Гвинейре, Джеймсе и их великой любви, о Флёретте и Рубене, об их бегстве в Квинстаун. Как же хорошо не быть одной в своих мыслях и воспоминаниях!