Рай на пять звезд

– Теперь вы и сами видите, что к исчезновению вашей сестры я не имею ни малейшего отношения. Она была со мной весьма мила. И я в свою очередь тоже ее не разочаровал.

– Да, – вынуждена была признаться Мариша. – А это случайно не ваш знаменитый монтаж? От вас всего можно ожидать.

– Отдайте запись на экспертизу! – оскорбился Толстой. – Куда хотите отдайте. Всюду вам скажут одно: запись подлинная. Да вы и сами посудите, когда бы я успел сделать монтаж? Мы ведь прямо из ресторана приехали ко мне.

Мариша вздохнула. Приходилось признать, что у Толстого не было повода причинять вред Тасе. Разве что он заранее смонтировал пленку, чтобы потом при удобном случае продемонстрировать ее и убедить окружающих в своей невиновности.

Но это было уже из области фантастики. К тому же в глубине души Мариша понимала: не тот Толстой человек. Кишка у него тонка на серьезное преступление. Обманывать своих доверчивых курочек – это одно. А вот зарезать или причинить иной физический вред посторонней птичке – это уже совсем другое.

– Мы встречались с вашей сестрой сразу же после работы. Но я так понял, что на этот вечер у нее назначена еще одна деловая встреча. Некий господин Табачков. Интерес, который испытывала к нему Тася, аналогичный моему случаю.

– Неверный муж?

– Да. Скажите, мне только что пришло это в голову, а чем занималась ваша сестра? Почему женщины обращались со своими проблемами именно к ней? Моя жена. Жена этого Табачкова. И думаю, были еще и другие. Ведь были же?

– Были. Тася славилась своим умением урегулировать сложные семейные ситуации. Так сказать, консультант-психолог по семейным вопросам.

– Надо же, – поразился Толстой, провожая Маришу до дверей. – А мне она больше напомнила мою школьную учительницу физкультуры. Жаль, хорошенькая училка пробыла с нами всего одну четверть, а потом сбежала от нас в другую, более престижную школу.

Третьим, и последним, кандидатом на роль похитителя Анастасии являлся некий господин Табачков. Судя по отзывам Маришиной родни, человек тихий, приветливый и вполне приличный. Супруги его в прошлый раз застать дома не удалось. Мадам укатила отдыхать на курорт. Но Мариша надеялась, что курорт – хорошо, а дома все-таки лучше. Опять же, как бы ни жаловалась мадам на своего мужа, курорт он ей оплачивал, а значит, не был таким уж жестоким деспотом. Да и деньги у мужчины явно водились. Таких мужчин одних и надолго умные жены не оставляют.

Так оно и оказалось. Сегодня ситуация имела зеркальное отражение. Мужа дома не было, а вот мадам с курорта вернулась. Нескольких коротких фраз хватило, чтобы Мариша составила свое мнение об этой женщине. Табачкова была избалованной, стервозной капризулей. Но дурой она точно не была. И мужа своего ценила.

– Очень рада, что Тася поговорила с моим мужем по душам. Меня он совершенно не слушает. Считает все мои просьбы капризами. А когда посторонний человек сказал ему, какая я нежная, хрупкая и ранимая, он сразу проникся.

– И отправил вас на курорт?

– Мы с Тасей договорились, что она намекнет мужу о моем слабом здоровье. Она все сделала в лучшем виде. Муж сразу же помчался мне за путевкой.

– Выглядите вы прекрасно, – польстила Мариша дамочке. – Такая вся отдохнувшая, поздоровевшая.

– Ах, это всего лишь вывеска! Под ней я страдаю ужасно!

– Ваш муж? – понизив голос до интимного полушепота, понимающе спросила Мариша. – Он вас не понимает?

– Да! Ужасный человек! Запер меня в четырех стенах! Буквально никуда меня не вывозит! Раз в неделю в ресторан, два-три раза в неделю по магазинам или в спа-центр. А остальное время? Чем прикажете заняться? Вот увлеклась цветоводством. Сейчас я покажу вам свои цветы!

Смотреть на чужие цветы в то время, как у нее самой дома тихо загибались розовые черенки, Марише не очень хотелось. Все равно что сыпать соль на открытые раны. Но Табачкова так загорелась этой идеей, что Мариша не стала противиться. Ей еще предстояло о многом поговорить с капризулей. И злить Табачкову раньше времени не стоило.

А цветы у мадам были действительно потрясающие! То ли Табачкова знала волшебное слово, то ли по другой какой причине, но с фотографий, которые разворачивала перед ней Табачкова на экране огромного монитора, на Маришу смотрели огромные лилии. Такие натуралистичные, что, казалось, они даже с фотографий источают свой резкий горьковатый аромат. Еще на фотографиях были жирные гроздья махровой сирени. Огромные ландыши, доходящие Табачковой до колен. И конечно же, розы!

Боже, какие розы росли на участке у Табачковой! У Мариши даже дыхание перехватило от восторга. Махровые, белоснежные, алые, в полоску! Они оплетали заборы и опорные стенки, поднимались по столбам террасы. Росли в розарии перед домом. Некоторые кусты были так обильно усыпаны цветами, что ветви не выдерживали их тяжести и опускались вниз, устилая каменную дорожку пенной волной своих белых, алых и розовых цветков.

– Какая красота! – восхищенно выдохнула Мариша.

– Вы находите? – равнодушно проронила Табачкова. – Но вообще-то это уже вчерашний день.

– Что?